О Сереброве Герман знал не так уж и много, хоть и работал с ним не первый год. Даже толком не понимал, где тот живет. Случалось, что Сергей Владимирович приглашал его к себе в гости за город, но потом оказывалось, что дача съемная, жена – просто приглашенная женщина, а тесть – генерал – артист областного театра. Богатырев даже сомневался, настоящая ли фамилия у его работодателя. Он видел, с какой легкостью Серебров обманывает других, и, как умный человек, допускал, что с таким же успехом Серебров может водить за нос и его.
Богатырев уже выбрал себе первую жертву, хотя все еще сомневался, не сменить ли по дороге выбор.
Самой доступной из жен трех подопечных – Кабанова, Нестерова и Скворцова – ему казалась Станислава. Относительно молода, двадцать семь лет, богатство, наверняка, не скрывает, раз муж бизнесмен, может себе позволить жить на широкую ногу прилюдно.
И специальность у нее подходящая – манекенщица.
Того и гляди, наткнешься на полный набор смертных грехов, от супружеских измен до наркотиков.
Подъезжая к светофору, Герман еще колебался, в какую сторону рвануть – то ли к дому Нестерова, то ли к рекламному агентству, где работала Станислава. Перед самой сплошной линией, разделяющей ряды движения, Герман рванул влево – в агентство.
И тут же услышал резкий сигнал: владелец добитых «Жигулей» грозил ему кулаком.
– Козел, ездить не умеешь! – негромко проговорил Герман, прикладывая указательный палец к виску и поворачивая его, словно поджимал винт.
– Сам козел.
Водители ничем не рисковали, светофор вот-вот собирался переключиться на зеленый свет, а значит, из-за руля никто бы и не выбрался. Дважды Богатыреву пришлось проехаться по одной и той же узкой улочке, прежде чем он разглядел малоприметную, но стильную вывеску «Театр моды».
«Хорошо у них дела идут, – подумал Герман, выбираясь из машины, – если у русской фирмы вывеска в два этажа высотой, да еще расцвечена неоном – беги от нее сломя голову. Нормальные люди с деньгами не высовываются, клиент у них постоянный, и светиться они не любят».
Богатырев толкнул дверь с зеркальным стеклом и оказался в бывшем парадном старинного жилого дома. Винтовая лестница уходила вверх, на стене красовались три бронзовые вывески, извещавшие, что на следующих этажах расположены офисы компьютерной фирмы, агентство по торговле недвижимостью и московское представительство турецкой строительной фирмы.
«Эти ребята еще глубже закопались, даже вывески внутрь дома спрятали, – усмехнулся Герман. – Крутые фирмы, наверное».
Ни охранника, ни вахтера в парадном не оказалось, лишь маленькая телевизионная камера ютилась под ионической капителью точеной пилястры. Внутренняя двустворчатая дверь с литой бронзовой решеткой скрывала за собой полумрак, еле рассеянный редкими лампочками, вмонтированными в подвесной потолок.