– Шеф, чайку?
– С удовольствием, – сказал Смирнов.
В его кружке уже был заварен чай. Он вынул из нее пакетики, и, неся ее в руке перед собой, зашел в комнату, где на кровати корчился Петраков.
– Ну, как ты, десантник, концы не отдал?
– Не дождетесь! Хотя так плохо, дальше некуда.
– До границы дотянешь?
– Дотяну, постараюсь. Я же десантник, а не сучий хвост.
– Это точно, десантник. Мужики, давайте по машинам! Выезжаем на трассу, нас там уже, наверное, ждут.
Свою сумку Смирнов положил за заднее сиденье прямо на шторку.
– Осторожно, у меня здесь бьющиеся вещички, – никто не стал уточнять, что там – бутылки, рюмки, лампочки. – Сувениры везу.
Сам Смирнов сел на заднее сиденье и прислушался. Не было слышно даже дыхания. «Молодец, Маша, затаилась как мышь под веником».
А через четверть часа два джипа были на трассе. Рано поднявшиеся водитель и охранник незлобно матерились. Смирнов только кривил губы. Сам он позволял себе крепкие словечки, но никогда не произносил их в присутствии женщин. «Это не самое худшее, что с ней случилось», – подумал Семен.
На стоянке водителей уже ожидали три рефрижератора и белая «Вольво» Рыбчинского. Рефрижераторы сияли свежевымытыми боками, стекла тягачей поблескивали в лунном свете. Рыбчинский был вне себя, казалось, что он не брился три дня. Когда человек нервничает, щетина отрастает стремительно или щеки опадают, кто его знает.
– Подожди, я сейчас, – Смирнов выбрался из машины и подошел к Рыбчинскому.
Тот занес руку для приветствия, но затем криво усмехнулся:
– Черт его знает, здоровались мы с тобой сегодня или нет? Четыре часа ночи – это завтра или вчера? Совсем голова не варит. Но не беспокойся, бумаги в полном порядке, не я их оформлял, – и Рыбчинский передал пачку документов Смирнову. – Горючки до Смоленска хватит.
– Нашли? – спросил Смирнов.
– Продолжают искать. Но, по-моему, уже искать не стоит.
– Почему?
– Или далеко убежала, что вряд ли, или утонула.
– Туда ей и дорога.
– Хлопот потом не оберешься, когда всплывет. Но это уже не мои проблемы. Твои ребята ничего не видели? – с надеждой в голосе поинтересовался Рыбчинский.
Смирнов качнул головой:
– Рад бы помочь, да не могу – нечем. Мои, если бы видели, сказали бы, за место держатся.
– Еще бы!
Смирнов знал, что бумаги в полном порядке. Рыбчинскому самому неинтересно подставляться на пограничном контроле. Для порядка он обошел все фуры, проверил пломбы. Одна показалась подозрительной, вроде плохо читались буквы, посветил зажигалкой.
– Порядок.
– Я проверял.
– До встречи. Счастливой дороги.
– Я поеду спать, – мотнул головой Рыбчинский, забираясь в «Вольво» на заднее сиденье.