"Еще чего, - сказала старая кошелка, прижимая драгоценную стеклотару к груди, - стану я деньгами швыряться. Я брошу, а какой-нибудь алкаш подберет и на мои денежки налижется..." Алкаши были больной темой Вероники Ивановны, поскольку сама она, овдовев, частенько находила утешение на дне.
Все эти подробности Паша Иваницкий поведал Сергею Дмитриевичу вечером, сидя за столом на кухне у Шинкаревых. Он пришел с бутылкой, будучи уже основательно навеселе, и заявил, что "это дело надобно обмыть". Сергей Дмитриевич, которому до сих пор было неловко за свое дневное высказывание по поводу цвета, встретил гостя радушно и даже нарушил табу, слегка пригубив водочки. Они просидели допоздна втроем - Ольга Иваницкая, в отличие от мужа, осталась верна избранной профессии и сейчас крутила баранку во вторую смену. Они обсудили множество интересных тем, много смеялись и даже чуть-чуть попели - вечер удался на славу, и, провожая Пашу до дверей, Сергей Дмитриевич поймал себя на том, что улыбается. Ему уже давно не бывало так хорошо и уютно, и он подумал, что для счастья человеку, в сущности, нужно очень мало. Он даже забыл принять на ночь свою валерьянку, к которой в последнее время пристрастился, как запойный кот, и уснул каменным сном. Без сновидений.
Утром Алла Петровна растолкала супруга с большим трудом, что было неудивительно: организм Сергея Дмитриевича после тридцати пяти лет начал капризничать и упорно настаивал на восьмичасовом отдыхе, а благодаря Иваницкому улеглись они далеко за полночь. С кряхтением выбравшись из постели, Шинкарев обратил внимание на то, что балконная дверь, которая всю последнюю неделю простояла открытой настежь, плотно закрыта.
- Ты чего это, мать? - спросил он у Аллы Петровны. - Дышать же нечем, жарища...
- Гарью воняет, - ответила жена. - Видно, где-то поблизости что-то сгорело.
- Интересное кино, - сказал Сергей Дмитриевич и вышел на лоджию.
Повинуясь безотчетному импульсу, он сразу же посмотрел вниз, но, как ни таращился, так и не смог разглядеть на стоянке перед домом неприлично-розовую крышу "мазды". Зато в глаза сразу же бросилось огромное горелое пятно на асфальте, от которого все еще валил жидкий сероватый дым, а в центре этого пятна - груда покореженного, черно-серого от жара и копоти железа.
- Ешкин башмак, - сказал он. - Мать! Иди скорей сюда! Похоже, Иваницкого машина сгорела!
Алла Петровна выскочила в лоджию и, придерживая на груди халат, тоже посмотрела вниз.
- Слушай, а ведь похоже, что так, - сказала она. - То-то же я смотрю, что бензином аж на двенадцатом этаже воняет... Чувствуешь?