О еде он старался не думать - сейчас, посреди ночи, ее негде было даже украсть.
"На вокзал надо идти, - подумал Витька. - Пропаду на хрен, околею..."
Впереди опять сверкнули фары. Они горели совсем низко и были широко расставлены. Это могла быть навороченная иномарка какого-нибудь выбившегося в люди бандита, но с такой же вероятностью фары могли принадлежать милицейскому "форду" или "мерседесу", которых в последнее время в Москве развелось неимоверное количество. Шансы были пятьдесят на пятьдесят, и Витька решил не рисковать. Он чувствовал, что сегодняшнего риска ему хватит на несколько лет вперед, а при экономном расходовании эту дозу можно было спокойно растянуть на всю оставшуюся жизнь.
Шкилет торопливо огляделся. Шея ворочалась с трудом, словно у него уже началось трупное окоченение. Поблизости обнаружилась узкая полукруглая арка, пронзавшая насквозь толщу старого, довоенной постройки дома. Впрочем, в таких тонкостях Шкилет не разбирался.
Арка представляла собой надежное укрытие, и это было все, что его в данный момент интересовало.
Он нырнул в провал, мгновенно растворившись в темноте, и прильнул всем телом к холодной шершавой штукатурке. Штукатурка пахла сыростью, пальцы мальчишки нащупали какие-то борозды. Одни борозды, мелкие и шедшие в разных направлениях, были, наверное, оставлены гвоздями наскальных живописцев, а другие, глубокие горизонтальные царапины, похоже, образовались из-за того, что далеко не каждый водитель мог точно вписаться в эту каменную кишку.
Машина неторопливо прокатилась мимо, и Витька прерывисто вздохнул это все-таки оказался милицейский "форд" с потушенными мигалками. Сквозь боковое стекло Шкилет разглядел тлеющий огонек сигареты, и ему страстно захотелось курить. Витька на секунду задумался. С одной стороны, сигарет оставалось всего две штуки, а с другой - что же их теперь, до самой смерти беречь?
Шкилет вздрогнул и поежился. Сегодня вечером слово "смерть" перестало быть для него пустым звуком Сегодня он заглянул в ее пустые глазницы, ощутил ее смрадное дыхание и понял, что хочет жить. В грязи, в муках, в колонии - как угодно и где угодно, но жить.
Мысли были совершенно недетские, Витька понимал это лучше любого психолога, но он понимал также, что от этого никуда не денешься. Он вовсе не стремился к раннему взрослению - просто так сложилась жизнь Шкилет вздохнул и потянул из пачки предпоследнюю сигарету. Дрожащий огонек на пару секунд высветил худые скулы, вздернутый нос и сведенные к переносице сосредоточенные глаза. Потом спичка полетела в сторону, прочертив в воздухе коротенькую огненную дугу. Витька глубоко затянулся и сделал шаг в сторону улицы.