– Я, Иван Иванович, ничего здесь не решаю, – сказал генерал, – вы хозяин, считаете нужным, начинайте без телевизионщиков.
– Вам легче, вы люди московские, между собой договорились бы, – сокрушенно покачал головой мэр. – Еще полчаса ждем и, если не приедут, начинаем.
Подполковник Кабанов выглянул в окно на площадь. К стеклу он близко подходить побаивался, опасался, что его узнают.
– Народу еще много, – с облегчением проговорил он, – давайте объявим по внутреннему радиоузлу, мол, в связи с тем, что попрощаться пришло много народу, погребение отодвигается на более позднее время.
– Дело говорит, – восхитился подчиненным заместитель министра, – и уважение к людям проявим, и дело сделаем.
Священник старался не лезть в мирские дела.
– Вам уже приходилось участвовать в подобных мероприятиях? – спросил у заместителя министра мэр Цветков.
– Да, тяжело.
– Сочувствую.
– И часто телевидение опаздывало?
– Почти всегда.
– А бывало, что, не дожидавшись телевизионщиков похороны начинали? – наконец выдал истинный интерес Цветков.
– Что-то не припомню, Иван Иванович.
Холмогоров легко мог бы попасть в траурный зал безо всякой очереди, но он прошел вместе со всеми, вслушивался в разговоры, запоминал слова горожан. Когда проходил мимо гробов, положил на стол, уже весь заваленный цветами, четыре гвоздики – две красные и две белые.
– Я бы ни за что не разрешила своего мужа в казенном зале ставить, – услышал он за спиной женский шепот, – домой бы забрала и все.
Пришли бы только те, кого сама позвала, – обращалась женщина к подруге. – Глазеют все. Ты представь себя на месте родственников. Скоро телевидение приедет, примутся в самое лицо объектив совать. Они слезы снимать любят. Попробуй актера заставить плакать! Пока штуку баксов не заплатишь, он слезу не пустит. А тут получи задаром такое удовольствие!
Пришли на похороны и ракетчики. Держались вместе, боясь расходиться. В части все знали о вчерашнем происшествии в ресторане, неровен час, нарвешься на обиженного ОМОНовца.
Наконец на площади появился микроавтобус с телевизионщиками. Проехали они нагло, не обращая внимания на знаки. Микроавтобус въехал на тротуар, водитель остановил его у самой стены Дома офицеров. Оператор с камерой на плече отбежал от здания и, присев, принялся снимать флаги с траурными лентами.
– Крупнее бери, – громко, словно они здесь были одни, распорядился режиссер. – Прошлый раз мелко снял.
– Флаги зато красиво вышли.
– Мне не флаги нужны, а ленты на них. Панораму площади дай.
Режиссер еле успевал перебегать с места на место, так, чтобы постоянно находиться за спиной у оператора и не попасть в кадр. Затем он потащил оператора за рукав: