Уходя, Глеб предупредил, чтобы на дежурство заступили, как обычно, двое. Не надо, чтобы противник видел чрезвычайные меры предосторожности. Двое на посту, остальные сидят тихо, готовые в любую секунду принять бой.
Он возвращался почти бегом, не забывая постоянными вспышками стоп-кадров отслеживать пейзаж вокруг – ущелья и лабиринты «планеты товаров». Наконец, добрался до Ильяса – тот едва не нажал спусковой крючок, только в последний момент идентифицировал Глебову личность.
– Рискуешь. Надо было договориться об условном знаке.
– Змеи. Не прислоняться, глядеть под ноги!
Ингуш не поверил:
– Какие змеи, откуда?
Глеб посмотрел так выразительно, что Ильяс невольно подался в сторону, отлип от боковой стенки дубового шкафа.
Не было времени уточнять что к чему, каждая секунда была дорога. Глеб сделал еще два больших шага по направлению к стоянке и вдруг увидел черный блестящий шнур. Шнур свисал с ручки дверцы – снятые с петель дверцы шкафов были связаны друг с другом и проложены гофрированным картоном.
Шнур вдруг скрутился в кольцо, потом развернулся снова. Дулом винтовки Сиверов сбросил ползучего гада на землю и припечатал подошвой.
Будь на нем другая обувь, давления хватило бы с избытком, чтобы расплющить змее голову.
Но подошва кроссовок была слишком мягкой, пружинистой.
Хвост змеи активно шевелился, задираясь вверх, норовя просунуться под брючину. Сиверов рывком убрал ногу и прищемил крошечную плоскую головку прикладом британского «Энфилда».
Оружие есть оружие, оно против всякого гада должно сработать.
Блестящий шнур отчаянно задергался.
– Здесь змеи.
Он подавил желание крикнуть – ребята находились в двух шагах, и обеспокоенное лицо Витька уже выглядывало из-за стопки поролоновых подушек.
– Все на ноги – только без паники. Ни к чему не прикасайтесь.
Предупреждение прозвучало вовремя. Отвратительные блестящие шнуры поползли отовсюду – если б не тревога, обязательно пролезли бы кому-то за шиворот, кому-то в рукав.
– Что за дерьмо? – процедил сквозь зубы спецназовец. – У этих абреков хуже, чем у Тараса, крыша поехала.
Схватившись за нож с широким лезвием, он резким движением полоснул по подушке, отсекая ближайшей змее голову. Остаток шнура свалился на пол и стал там извиваться на месте, закручиваясь в узел и раскручиваясь.
– Не успеешь ножом махать, – , бросил Глеб. – Гляди, сколько их запустили.
– Давить надо, – Воскобойников прижал днищем к полу бак, в котором летом варили уху.
Снова поднял – три раздавленных змеи уже не шевелились, но одна, полумертвая, прилипла к баку и раскачивалась, словно собиралась с силами.