— Слушай, Григорий, — сказал Глеб, — как ты думаешь: если за нами охотятся не какие-то там браконьеры, а маньяк-одиночка, это не может оказаться Горобец? Я имею в виду Андрея Горобца, — пояснил он, увидев, как Гриша удивленно приподнял косматые брови.
— А, — сказал Гриша, — вон ты о чем… Да, мне тоже не верится, что это какие-то артельщики, которые сгинули тут еще в прошлом веке. И если это кто-то из наших, из прошлогодней экспедиции, то… — Он закатил глаза, явно что-то прикидывая, и некоторое время стоял так, глядя в небо, беззвучно шевеля губами и по одному загибая пальцы. — В общем, так, — сказал он наконец. — У работяг, которые с ними были, просто ума не хватило бы устроить весь этот цирк. Обыкновенные быки с карабинами, бойцы на случай локального конфликта с браконьерами. А у ученого люда, у всех этих ковырятелей дерьма и потрошителей дохлых кошек, не хватило бы пороху в одиночку бегать по тайге и мочить всех по очереди. А вот Андрюха — тот да. Проскальзывала у него иногда в глазах такая, знаешь, сумасшедшинка, и парень он был жилистый, крепкий. Ни хрена не боялся, к тиграм прямо в клетку входил и вот как я с тобой разговаривал. А чуть что — по уху его, полосатого, по уху! И странная штука — хоть бы раз они его оцарапали, что ли… Дикие ведь, прямо из леса, мы их даже сквозь прутья кормить побаивались, а ему хоть бы что. Как будто своего в нем чуяли… Знаешь, как он говорил? Людям, мол, в тайге делать нечего. Люди — это болезнь природы, вирус, который, к чему ни прикоснется, все превращает в дерьмо, в хлам, в пепелище… В общем, концепция охраны природы у него была простая: обнести всю тайгу колючей проволокой, поставить вышки с крупнокалиберными пулеметами и дырявить каждого, кто подойдет на расстояние выстрела. Чтобы вдребезги, в клочья, понял? У него лицо белело, когда он об этом говорил, смотреть на него было страшно…
— Хорошая концепция, — сказал Глеб. — Между прочим, я, хоть и не специалист, тоже об этом частенько задумываюсь. И прихожу к выводу, что защитить природу можно только так: око за око, зуб за зуб. Чтобы каждая сволочь, беря в руки ружье или капкан, точно знала, что пуля на нее уже отлита и только часа своего дожидается. В общем, правильная у этого Горобца концепция. Так и надо действовать.
— Мало ли что надо… В теории все хорошо, а как дойдет до практики… Видишь, что на практике-то получается? По одному, по одному… Ладно, пока что всякая шваль в землю ложится. Но скоро, того и гляди, и до нас с тобой очередь дойдет. Помирать-то, небось, не хочется? Лично мне точно не хочется, даже ради правильной концепции.