Время поджимает.
– Мне нужно сделать несколько звонков, – сказала она. – Звонить начну после одиннадцати: девушки долго спят после ночной смены. К обеду постараюсь что-нибудь придумать.
– Можешь так не торопиться, – разрешил Званцев. – Я могу подождать до завтра.
Оля не ответила: обмен информацией закончился, а просто трепотни она не признавала, будучи девушкой строго функциональной, как кухонный комбайн или реактивный истребитель.
– Можешь идти, – сказал Званцев и тут же спохватился. – Нет, постой… Балашихин уже здесь?
– Пришел десять минут назад. Ждет в приемной.
– Ах, даже так? Ну и славно. Гони его сюда, мне с ним потолковать надо.
Оля вышла, и на смену ей в кабинет вошел Балашихин.
Был он, как обычно, бодр и подтянут, но под глазами набрякли нездоровые мешки, а сами глаза имели нехороший розоватый оттенок, что яснее всяких слов свидетельствовало о бурно проведенной ночи.
– Привет гениям администрирования! – фамильярно приветствовал он Званцева, без приглашения усаживаясь на только что покинутый секретаршей стул. – Как спалось?
– Наверняка лучше, чем тебе, – язвительно ответил Званцев. – Опять всю ночь куролесил?
– И вовсе не всю, – массируя предательские мешки под глазами, сказал Балашихин, – а только половину.
Просто здоровье уже не то, что прежде.
– Смотри, – на полном серьезе предупредил Званцев. – Вот так погуляешь однажды, а проснешься в гробу.
– – Ну и что? – пожал плечами Балашихин. – Я все равно паду на той, на той единственной Афганской, и бородатые дехкане склонятся молча надо мной, – дурашливо пропел он голосом Окуджавы.
Званцев едва заметно поморщился. Клоунские выходки Балашихина всегда напоминали ему о другом клоуне, и в этих воспоминаниях не было ничего приятного.
– Кстати, – словно подслушав мысли Званцева, продолжал Балашихин, – ты знаешь, с кем я сегодня ночью керосинил? Нипочем не догадаешься! Иду это я по улице и вдруг вижу: стоит «Лендровер»… Ну, не догадался?
«Черт побери, – подумал Званцев. – Только этого мне и не хватало для полного счастья. Надо же, как вовремя я про него вспомнил… Да нет, не может быть. Неужели?..»
– Забродов, – обреченно сказал он. – Неужели на том "самом «Лендровере»?
– Ага, – кивнул Балашихин. – На том самом, с точностью до шести знаков.
– Ну, – изо всех сил изображая заинтересованность, спросил Званцев, – и как он?
– Представь себе, тоже в отставке, – сообщил Балашихин. – Я его, можно сказать, к нам почти сосватал. Ты как, не против?
– Нет! – не заботясь о том, что ответ может показаться Балашихину чересчур резким, отрезал Званцев. – То есть, да. Против. Категорически.