Он заглянул в листок. Там было написано именно то, что он просил написать: имя и номер телефона.
– Оля, – вслух прочел он. – Очень приятно. Я Илларион.
– Илларион? – с некоторым удивление" переспросила она. – Довольно редкое имя.
– Да, – с улыбкой согласился Забродов, – имя не простое. – Самое обидное, что все окружающие всю жизнь мучаются с сокращениями.
Оля на некоторое время задумалась, закатив глаза, а потом рассмеялась.
– Сдаюсь, – сказала она. – Вас действительно ужасно трудно сократить. Имя у вас такое же солидное, как и вы сами. Честно говоря, мне в голову не пришло ничего, кроме булгаковского Лариосика.
Илларион расхохотался.
– А вы молодец, – сказал он. – Большинству моих знакомых не удалось додуматься даже до этого. Так до вечера?
– До вечера, – ответила она. Ответила тепло и как-то очень беспомощно, и Иларион мельком подумал, что эта молодая женщина в совершенстве владеет секретами обольщения. Впрочем, он не имел никаких принципиальных возражений против применения к себе такого оружия – без этого жизнь была бы довольно пресной.
– Мне захватить с собой аптечку? – спросил он.
– О чем это вы? – удивилась Оля.
– О ревнивом муже, – с серьезным видом ответил Илларион.
– Только не говорите, что вы поверили, – улыбнулась она, садясь в машину.
Илларион помахал рукой вслед удаляющемуся «Фольксвагену» и забрался на водительское сиденье своего автомобиля, не сразу поймав себя на том, что улыбается. Балашихин с его туманным предложением сразу отодвинулся на второй план: у Забродова было отличное настроение, и он не хотел омрачать его всякой чепухой.
Когда он запускал двигатель, мимо него, дребезжа ржавым кузовом, проехал старенький фордовский микроавтобус. Проводив его взглядом, Илларион сочувственно покачал головой: автобус просто криком кричал о том, что ему пора под пресс.
Темно-серый «Фольксваген-гольф» нырнул в недра микрорайона и пошел колесить по лабиринту междворовых проездов, лавируя между детскими площадками, чахлыми зелеными насаждениями, скамейками со старушками и стайками играющих на проезжей части детей. В воздухе стоял детский гвалт (еще далеко не все юные москвичи покинули город на лето) и похожий на пулеметную пальбу размеренный стук, доносившийся от перекладин, на которых жильцы окрестных домов выбивали ковры.
«Фольксваген» ехал медленно. Его водитель не совсем хорошо знал дорогу, и ему приходилось вглядываться в таблички с номерами домов, стараясь при этом никого не переехать. Наконец нужный номер был найден, и автомобиль, прижавшись к бордюру, остановился напротив третьего подъезда.