Следаку хватит и видеозаписи. Балашихин слышал его по радио, видел на экране монитора и однозначно определил для себя как стопроцентного слизняка.
План был прост: продать слизняку копию пленки, выдав ее за оригинал. Продать за те самые сто тысяч, избавив Лопатина заодно и от этой опасности. Номера купюр наверняка тщательнейшим образом переписаны, но ведь не для того же, чтобы искать их потом, а для того, чтобы ментам, которые найдут их в квартире следователя, было ясно: это взятка. Конечно, сразу тратить их нельзя. Можно, к примеру, для начала забраться в званцевский компьютер и поработать над этими самыми номерами…
Колебания майора были вызваны тем, что он никогда не был силен в планировании. Он блестяще командовал ротой, никогда не кланялся пулям и один стоил взвода хорошо обученных солдат. К сожалению, в данном случае от него требовались совсем другие способности, и он не без оснований сомневался, что обладает ими в достаточной для успешного завершения дела степени. Кроме того, ставка с его стороны была чересчур высока – жизнь, в то время как выигрыш равнялся несчастным ста тысячам…
Майор крякнул и крепко потер пальцами свой гладко выбритый подбородок. Способность плести интриги никогда не была его сильной стороной, но…
Вот именно, «но», сказал он себе. Сколько можно горбатиться на дядю, приятель? Еще пара-тройка лет, ну от силы пять, и Званцев решит, что ты слишком стар для этой работы. И вообще, Званцев – это Званцев. Он ведь может и что-нибудь другое решить… Например, что ты слишком много знаешь.
Поработав немного под началом у своего бывшего сослуживца, майор окончательно убедился в том, что у начальника не все в порядке с головой. Точнее, голова-то у него как раз работала лучше любого компьютера, но вот психология Званцева напоминала психологию тропического паука-охотника. Этот человек был до краев полон черным вязким ядом, и в последнее время Балашихин начал ловить себя на том, что всерьез побаивается Званцева. Это был тот же инстинктивный, глухой к доводам рассудка страх, который всегда охватывал майора при виде крупных кусачих насекомых.
Из «Борея» надо было уходить. И по возможности не с пустыми руками.
«Какого черта я впутал во все это Забродова? – подумал майор. – Пить надо меньше, вот что. Хотел как лучше, а получилась медвежья услуга. Наверняка этот огрызок Званцев что-то задумал, а если не задумал еще, то задумает непременно. Иллариона надо обязательно предупредить. Вот разберусь с этим делом и предупрежу, чтобы держал ухо востро. Плевать, что телефон не записал. На что тогда справочная?»