Илларион рассмеялся, вообразив, как сухонький Марат Иванович обрывает руки нескладному недорослю, который на полголовы выше его.
– И нечего смеяться, – отдуваясь, проворчал Пигулевский. – Заметь, то, что я тебе сейчас рассказал, – типично наша, российская история. Как подумаю, сколько еще таких вот Библий гниет по подвалам, по сараям, – плакать хочется…
– Ну не так уж и много, – тоже грустнея, ответил Илларион.
– Да, – согласился старик, – пожалуй, ты прав.
Уже не много. Уже. Все, что могло сгнить, уже сгнило.
Не понимаю, откуда у нас такое равнодушие к собственной истории?!
– Это просто защитная реакция, – ответил Илларион. – Нас столько жгли и рубили в капусту, что по-другому, наверное, просто нельзя. Снявши голову, по волосам не плачут…
– Ой, – саркастически воскликнул Пигулевский, – я вас умоляю! Обыкновенное свинство, исторически вытекающее из обширности территории. В Европе, которую великий русский народ свободно может закидать шапками, – и не раз закидывал, кстати, – говорят: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Что отвечает Европе великий русский народ?
– У Бога дней много, – хохоча, ответил Илларион.
Он был доволен: Пигулевский пришел в норму.
– Вот именно! – задиристо воскликнул старик. – Вот именно, и нечего скалить зубы! Если, к примеру, жители какого-нибудь Лихтенштейна начнут гадить по углам, то уже через месяц там некуда будет ступить, через два Лихтенштейн переименуют в Говенштейн, а через год на его месте вырастет гора экскрементов…
Илларион снова рассмеялся.
– Так уж и гора, – сказал он. – К соседям начнут бегать, вот и все…
– Не начнут, потому что – Европа. Им такое и в голову не придет. Да и соседи не пустят. А у нас земли немеряно, гадь хоть тысячу лет – все равно до конца не загадишь. И соседи нам не указ, потому что нас больше…
– Господь с вами, Марат Иванович, – сказал Илларион. – Что вы такое говорите?
– А что я говорю? – снова вскинулся Пигулевский. – По-твоему, я не прав?
– Прав, конечно, – признал Илларион. – Ты всегда прав, Марат Иванович, кроме тех случаев, когда ошибаешься. Только уж очень образно у тебя это все получается. Даже, кажется, запашком потянуло .
Пигулевский насторожился и принюхался, пугливо поводя во все стороны большим горбатым носом.
– Неужели канализация? – испуганно сказал он. – Ведь совсем же недавно трубы поменял…
Марат Иванович жил в постоянном страхе перед тем, что однажды канализационные или водопроводные трубы прорвутся и зальют его расположенные в подвале запасники, так что Илларион порой не мог удержаться и поддразнивал старика, хотя и понимал, что поступает нехорошо.