— И чтобы ни гу-гу, договорились? Убью.
Друг Витя энергично закивал, и Катя, сделав индифферентное лицо, вышла из кабинета. Пройдя два шага, она сделала вид, будто что-то вспомнила, и снова без стука открыл дверь. Редактор сидел за столом, бешено настукивая трясущимся пальцем какой-то номер на телефонном аппарате. Катя аккуратно прикрыла за собой дверь, подошла к столу, вывернула трубку из ослабевших от ужаса пальцев, осторожно положила ее на аппарат, взяла аппарат в руку и залепила им прямо в середину посеревшей от страха подлой физиономии. Это получилось, как в самых радужных ее мечтах. Редактор замычал и схватился руками за лицо. Катя грохнула аппаратом о стену над его головой. Не отрывая ладоней от лица, он втянул голову в плечи. Из-под прижатых к лицу пальцев выступила кровь.
— Ты что, совсем дурак? — спросила Катя. — Я же сказала: убью. Ты мне веришь?
Редактор часто-часто закивал головой, по-прежнему держась за свой расквашенный нос. Катя вышла, не прощаясь. Возле стола Ладки Брагиной она снова остановилась и сказала:
— Наш Витюша что-то делал с телефоном и разбил себе нос. Мужики нынче пошли сплошь безрукие, молоток доверить страшно. Ты положи ему компресс на переносицу, холодненький, а то я спешу, да и боюсь, как бы Толоконникова не приревновала.
“Что же это я такое вытворяю, — думала она, идя по коридору и позже, в кабине лифта. — Что же это со мной делается? Это же не я, я так не умею, да и не хочу я так. И ведь что самое страшное, что самое отвратное во всем этом: ведь приди я к нему без пистолета, без кулаков, попроси я его по-человечески, ведь он бы посмеялся только, и больше ничего... Во что же это все мы превратились, если понимаем что-то, только когда нас телефоном по морде... Да что телефоном. Ты ведь сегодня человека убила, — напомнила она себе. — Сначала отрезала ему яйца осколком бутылки, а потом зарубила топором. Нет, сначала еще отрубила ему пальцы на руке... Просто Джек-Потрошитель какой-то. И уже почти забыла, словно это было во сне. А теперь едешь в лифте в чужом безобразном плаще, с разбитой физиономией и с пистолетом в кармане. Хороша... Как это он сказал — стерва бешеная?”
Загадочный Валера по-прежнему сидел в машине и, кажется, дремал, пользуясь случаем. Катя неловко уселась рядом с ним, подбирая полы плаща и стараясь не помять лежащий в кармане конверт с фотографиями.
— Как прошел визит? — не открывая глаз, спросил Валера.
— Разбила морду телефоном, — мрачно сказала Катя. — Дай закурить.
— Держи, — сказал Панин, протягивая пачку. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты прирожденный киллер?