Несмотря на все вышеупомянутое великолепие, внимание мое в первую очередь привлекли хрупкие изящные фигурки двух журавлей с позолоченными крыльями, что стояли на полированном столике в центре комнаты. Когда я спросила о них миссис Фром, она сообщила, что эти фарфоровые статуэтки привез из Китая отец покойного графа Уинтердейла.
— Они прелестны, — благоговейно вымолвила я.
Слабая улыбка тронула суровое лицо экономки. Она кивнула и осведомилась:
— Вам принести чаю, миледи?
— Нет, благодарю вас, миссис Фром. — Я еще раз окинула взглядом комнату. Повсюду были расставлены очаровательные вещицы, а на каминной полке я заметила еще несколько китайских фигурок птиц. Но музыкального инструмента я не увидела.
— А где фортепиано мисс Кэтрин? — полюбопытствовала я.
— Наверху, в голубой гостиной, — последовал ответ.
— Да, это и в самом деле огромный дом, — небрежно заметила я. — Завтра вы проведете меня по всем комнатам, миссис Фром.
— Я к вашим услугам, миледи, — сказала женщина, и на лице ее снова застыла маска невозмутимости.
Она удалилась, а я прошла по турецкому ковру к столику, на котором стояли журавлики. Я долго рассматривала их с нескрываемым восхищением, когда дверь снова отворилась и вошел Филип.
Я обернулась к нему. За окном стемнело, и сад покрыло мраком. Я серьезно посмотрела ему в глаза и сказала то, что было у меня на сердце:
— Мне так жаль, что ты вынужден был жениться на мне, Филип. Да, я с помощью шантажа заставила тебя устроить мне сезон, но и не предполагала, что тебе придется стать моим мужем. — Я твердо взглянули ему в лицо и добавила:
— Тебе, наверное, неприятно, что ты женат на женщине, которую не можешь уважать. Прости меня, если можешь.
Он посмотрел на меня, и в глазах его отразилась бесконечная усталость.
— Джорджиана, — промолвил он, и мое сердце подпрыгнуло, когда я услышала свое имя из его уст, — поверь, этот брак повредил не мне, а тебе. Такой человек, как я, не имел права жениться на невинной девушке. И я никогда бы этого не сделал, если бы не сложившиеся обстоятельства.
Я уставилась на него в полном недоумении.
— Что значит «такой человек, как я»? — спросила я наконец.
— Ты понятия не имеешь о том, какую жизнь я вел все эти годы, — угрюмо ответил он. — История эта не для твоих ушей, но, поверь, я не могу даже коснуться тебя, не осквернив твою чистоту. Хочу, чтобы ты знала это. Знай же и то, что я предоставляю тебе право выбора. Если желаешь только воспользоваться моим именем и освободить себя от супружеских обязанностей, я все пойму.
Я стояла словно громом пораженная. Этого я никак не ожидала услышать. Я не знала, что и отвечать. По правде сказать, я толком не понимала, что он мне предлагает.