Я попытался вспомнить. Голова болела.
- Чили, - сказал я наконец, но это единственное слово прозвучало странно, я улыбнулся и больше ничего не смог припомнить.
- Да, верно, - сказал Крысиная Морда. - Его убил в Чили cabron [козел (исп.)], которого ты прикончил сегодня! Мы поймали и судили Эйриша, но кто-то отравил его конвоиров, и он сбежал. Помнишь?
Я не помнил. Cabron тот, что трахает коз, какое забавное слово! Я повторял его снова и снова:
- Cabron, cabron, cabron.
Бордельная Крыса продолжал:
- Теперь мы тебя свяжем, потому что не можем тебе доверять, пока ты под действием наркотика. Ладно?
- Подожди! - сказал я, вспомнив человека в серых брюках. Кто-то сунул мне в рот кляп, руки мне связали за спиной. Нога у меня была сломана, и я не мог встать. Я напрягал мышцы, пытаясь разорвать узы, но все было бесполезно; тогда я посмотрел на человека в серых брюках и рассмеялся.
Сзади тот, что связал мне руки, прошептал:
- Все будет в порядке. Мы о тебе позаботимся.
Он стоял за мной, и я не мог видеть его лица, но он похлопал меня по руке рукоятью своего пятидесятикалиберного джунглевого ружья, чтобы показать, что он вооружен.
В коридоре гринго крикнул в громкоговоритель:
- Анжело Осик, выходи с руками за головой.
Конечно, я был связан и не мог выйти. Мне захотелось сообщить об этом человеку с громкоговорителем, но и этого я не смог сделать, потому что во рту у меня был кляп. И я только смеялся иронии своего положения.
Все в помещении напряженно ждали, но никто не пытался ворваться в дверь. Кое-кто начал потягиваться, один молодой человек, соскучившись, зевнул. Другие это увидели и тоже начали зевать, как будто хотели проверить, кто лучше всех изобразит скуку. Наконец в попытке заманить службу безопасности в помещение женщина с плазмовым ружьем закричала:
- На помощь! На помощь! У него пистолет! Он говорит, что всех нас убьет!
Несколько человек в комнате захихикали. И я был согласен, что ничего более забавного в жизни не слышал. Я рассмеялся, заплакал и испугался, что задохнусь из-за кляпа, потому что невозможно одновременно смеяться и дышать.
Молодой человек из зевающей команды улыбнулся и пустил стрелу в потолок.
- Назад, вы все! - закричал он, и несколько человек закричали словно от ужаса и боли, а один их молодых людей принялся издавать звериные звуки - как свинья или обезьяна. С потолка падали мелкие кусочки пластика. Это вызвало у меня настоящие спазмы хохота, и я начал задыхаться; каждый раз как мне удавалось перевести дыхание, я снова начинал хохотать. Многие оборачивались ко мне, показывали и смеялись; они все еще пытались удержать смех, когда в помещение ворвались агенты службы безопасности, чтобы освободить "заложников".