- Не беспокойтесь об этих слабаках, - сказал он. - Когда я был ребенком, мать била меня посильнее. Самураев, живых, дышащих - а не эти симулированные изображения, - мы можем побить! Правда?!
Мы согласно кивнули.
Немного постояли в коридоре. Завала, молодой киборг, вздрогнул. Он выглядел так, словно вот-вот упадет. Мавро обнял его рукой.
- Как дела, компадрес? - спросил он.
Завала кивнул и чихнул. Обнажил руку-протез. Она кончалась у локтя. Он осмотрел кожу на месте соединения.
- Горит. Я чувствую, как горит моя рука, - сказал он удивленно. - Это гниль. У меня ее нет. Но я чувствую, как она горит.
- Дай-ка я взгляну, - сказал я.
- Si, пусть посмотрит дон Анжело. Он врач, - сказал Перфекто.
Гниль, L24, бактериальная разновидность проказы, разработанная как биологическое оружие. За несколько дней зараженная рука сгнивает. В городах она много неприятностей не причиняет, потому что с ней можно справиться, если есть лекарства. Но если подвергнуть ей партизан в джунглях, она действует опустошительно, потому что гверилья не успевают вернуться в деревню для лечения. И хоть остановить процесс возможно, бактерия L24 делает невозможной регенерацию тканей.
Завала протянул руку, и я осмотрел кожу вокруг протеза. Кожа совершенно нормальная и здоровая, никаких белых хлопьев. Потрогал тело вокруг протеза в поисках воспаления, ничего не обнаружил.
- Мне кажется, все нормально, - сказал я. Завала нахмурился, поэтому я добавил: - Но нужно наблюдать несколько дней, просто для надежности. У меня в медицинской сумке есть антибиотики, они убивают все.
Я не сказал, что у меня их немного и использовать их можно только в случае крайней необходимости. Все равно для лечения не хватит. В Панаме я такими лекарствами не занимался. Но они есть в аптеке на любом углу.
Абрайра собралась уходить, и Завала слабо улыбнулся. Он сказал:
- Подожди минутку. - Открыл дверь боевого помещения и крикнул: Хозяин Кейго. По коридору ползут отвратительные тигролилии. Много раненых! Вниз! Быстро!
Мы все улыбнулись, и большой самурай выбежал из комнаты. Но не побежал по коридору к лестнице. Схватил Завалу и поднял в воздух, как великан ребенка. На ломаном испанском сказал:
- Когда говоришь... со мной... говори по-японски. Неужели так трудно научиться языку?
Завала попытался вырваться. Кейго ударил его о стену, не очень сильно, и вернулся в комнату.
Мавро подтолкнул Завалу и улыбнулся.
- Ты прав. Ты кузнечик.
5
Мы немного постояли у входа в боевое помещение, потом Завала и Мавро отправились обследовать корабль. Абрайра сказала мне: