Неожиданно Вера спросила:
- Чего ради ты затеял эту историю с письмами?
Горин напрягся, лицо его сделалось замкнутым и отрешенным.
- Ты уже знаешь?
Конечно, надо было сказать ей о письмах заранее. Но Юрий Максимович боялся показаться смешным. Ведь тогда пришлось бы рассказать и о том унижении, которое испытал он в разговоре с капитаном Бильбасовым.
- Еще бы не знать! Евгений прожужжал мне все уши об этих письмах. Ты не поторопился?
- Нет! - твердо сказал Горин. - Мне уже давно надоели безобразия, которые творятся на судне. Ты знаешь, что за отношения были у меня с кэпом. Жили душа в душу... Но есть предел. Мастер зарылся. Мало того, что он распустил лодырей и пьяниц, он подставляет ножку порядочным людям!
Верочка вздохнула.
- Ты что, не одобряешь? - с беспокойством спросил он.
- Я просто боюсь. Ты можешь повредить себе. Тебя же обещали назначить капитаном? А Бильбасов авторитет. Мой Евгений день и ночь кипятится: "Владимиру Петровичу не страшны комариные укусы!"
- Посмотрим, - сердито сказал Горин. - Только капитанские прихвостни уже прячутся в кусты. Стармех первым залег в больницу. Не забывай, что я великий реалист...
Юрия Максимовича задели слова Веры. Он смутно почувствовал в них недоверие, неуверенность в его силах. Такого он от Верочки не ожидал. Тем более что уже давно между ними существовал уговор - как только Юрий Максимович становится капитаном, они решают все свои семейные проблемы.
Он взглянул на часы. Без пятнадцати одиннадцать. Толпы гуляющих двигались мимо застывших автомобилей. Шли старшеклассники с песнями, шли иностранцы. Шум, крики - веселый аккомпанемент белых ночей - все это сейчас не трогало Горина, казалось ему нелепым и чуждым. Словно из какого-то другого мира.
"Не хватало еще обрушиться в Неву, - зло думал он, озираясь по сторонам. - Прочность моста ведь тоже имеет свои пределы. Неужели милиция не может растащить эту пробку?"
Он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. В "скорой помощи", стоявшей рядом, было опущено белое стекло, и оттуда пристально смотрел на Горина какой-то мужчина. Юрий Максимович успел только заметить, что лицо у него очень худое и небритое. "Больной, что ли? - подумал Горин. - В этой пробке человек и умереть может. Даже "скорой" не пробиться".
- Какие красивые русалки. Посмотри, Юра, - Верочка показала на решетки моста.
Юрий Максимович повернул голову и вздохнул:
- Эти перила здесь со времен царя Гороха.
- А я их не видела, - Верочкин голос зазвенел от обиды.
- Ну ладно, ладно, пусть будет так, - он притянул Верочку к себе и обнял. - Не будем ссориться. - Он гладил ее волосы, мягкие, шелковистые, чуть-чуть пахнущие какими-то хорошими духами, а сам никак не мог отрешиться от непонятного чувства страха.