— Да ты что лепишь? Что лепишь? — ожесточенно зашептал бомж. — С ума спятил? Откуда у меня деньги? Что было — все Муха еще раньше снял.
Генерал понял намек буквально и теперь, перепугавшись насмерть, брызгал слюной, разыгрывая праведный гнев.
«С тобой, голубчик, мягко надо. Обходительно, — внутренне усмехнулся Фризе. — А Муха, видать, сразу с побоев начал».
— Вася, ты меня не понял. На машину нам с тобой века не насобирать. Это и навозному жуку ясно. О другом подумай — ни один водила на такой шикарной тачке вонючих бомжей катать не будет! Факт?
— Я же ему долларей сунул. Последнюю десятку.
«Дались ему эти „доллари“, — рассердился Фризе, но виду не подал. Спокойно, как мать разъясняет непонятливому крошке сыну, почему нельзя совать пальчики в пламя газовой конфорки, прошептал:
— В переулке было темно, Вася. Мог водитель разобрать, что у тебя в руке? «Капуста» или «нарезка»?
— Доллари и слепой разглядит, — проворчал бомж. Но уже не слишком уверенно. — Ты чего мне втолковать хочешь?
— Страшно здесь оставаться.
— Здесь не страшно. Здесь люди. Муха уже который день…
— «Капусту» отбирает? Не темни, я догадливый. Одного понять не могу. Кто это такой, кого ты больше Мухи боишься?
Бомж молчал.
— С той лестницы, в 6-м Ростовском, тебя как ветром сдуло. Кинулся как угорелый. И сегодня в первую попавшуюся тачку нырнул. Даже не просек, что иномарка в переулке нас поджидала. Тебя лично поджидала.
Фризе не был уверен, что автомобиль дежурил в переулке. Просто доверился своему ощущению. А такое ощущение не покидало его с того момента, когда громоздкая иномарка притормозила перед выскочившим на проезжую часть Генералом. А еще он просто решил сгустить краски, попугать бомжа.
— Ну и что? — разродился наконец тот.
— А то! Если ты кому-то нужен — жди гостей. Они теперь знают, где ты ночуешь. Жди, Вася. Жди! А я потопал.
— Погоди. — Генерал ухватил Фризе за рукав. — Дай подумать.
— Думать уже поздно. Нога не подведет?
Из вестибюля опять донеслись приглушенные звуки возни, упал какой-то большой металлический предмет и с грохотом покатился по каменному полу. Едва скрипнув, открылась дверь. В проеме, на фоне слабого света горевшей в вестибюле свечи, мелькнула одна фигура, вторая. На этот раз дверь затворилась не скрипнув. Фризе увидел, как два узких тугих луча двинулись вдоль стены в разные стороны от двери. Это не могли быть ни милиция, ни ОМОН. Те ворвались бы с грохотом. С криками, приказывающими одновременно «стоять», «лежать» и «к стене». Бандиты тоже большие любители навести шороху.
— Дождались, — прошептал он бомжу и почувствовал, что Василия забила дрожь. — Есть еще выход отсюда?