насыщавшаяся тёплой ватой сгустившегося воздуха. И глаз Капитан закрыть не мог, загипнотизированный бельмами лун. Левое бельмо было меньше правого, с теневой щербиной, и от этого казалось, что Дикий Зверь космоса, нависший над Диким Лесом планеты, сильно косит.
"Так умирают", - понял Капитан.
"Так умирают", - подтвердил Дикий Зверь с неба.
"Так умирают", - придавила его чёрная вата воздуха.
"Так умирают", - хрустнул веткой Дикий Лес.
И тогда из темноты на поляну вышел серебристый призрак с Дикой Тварью Дикого Леса на плече. Дикая Тварь была беспросветно черна, как и её собрат космоса. Клок тьмы на плече призрака. Но глаза её горели живым огнём. Огнём пекла выжигали они душу Капитана.
- Капитан, - сказал серебристый призрак загробным голосом Стрелка, я вернулся. Но я вернулся другим.
"Я вернулся мёртвым", - услышал Капитан.
- Я больше никогда не буду воевать, - продолжал Стрелок. - Я больше никогда не буду убивать.
"Я больше никогда не буду жить", - слышал Капитан.
- Можно ли назвать войну жизнью? - говорил Стрелок. - Мы жили смертью.
"Смерть", - услышал Капитан только последнее слово.
- Удел Человека - мир, - продолжал Стрелок. - Меня научили понимать мир и жизнь. И я научу этому вас.
"Я научу тебя смерти", - понял Капитан.
"Не-ет!" - диким зверем хомов закричало всё естество Капитана, но рта он раскрыть не смог. И тогда дуновение смерти достигло сердца Капитана, и оно дрогнуло.
- Не бойтесь, Капитан. Мир прекрасен, - сказал Стрелок, протянул вперёд руку и заглянул в душу Капитана жёлтыми глазами Дикой Твари.
И тогда сердце Капитана остановилось. И гипнотическое наваждение двух лун покинуло мёртвое тело, и голова Капитана упала на грудь, и посмертной судорогой сжались кулаки.
И рука трупа нажала на спуск излучателя, и полыхнула молния.
Когда асклепи ожил в четвёртый раз, вставало солнце. Перед ним лежало два мёртвых тела странных созданий, пришедших с неба и сеявших смерть. Так и не понял их асклепи. Не понял, что ими двигало. Не понял, почему жажда смерти для них была важнее жажды жизни. И почему они отделяли свою жизнь и смерть от чужой жизни и смерти. Анализ их психологии требовал долгих размышлений, но времени на это у асклепи не было. Ему предстояло убрать следы смерти, оставленные пришельцами на планете. А потом его ждала ежедневная тяжёлая работа: дарить жизнь и помогать жить всем - от огромной сикойи до одноклеточной пузырчатой плесени. Ибо всё хотело жить - на то и Дикий Лес.
И асклепи принялся за работу.