- Но не об Асилоне я хотел говорить, - продолжал разглагольствовать Плуст. - По-моему, Гелюций, ты положил руку в пасть сулу, когда писал о событиях на Цинтийских болотах. У посадника Люта Конта много влиятельных покровителей в Сенате. Не стоило дуть на угли до окончания подавления смуты в Паралузии.
- Мне лучше знать, стоило или нет! - высокомерно отрезал сенатор. Какое мне дело до того, что он родственник Кикены? Тем хуже для них обоих! Этот бездарный посадник превысил свои полномочия, присвоив жалованье древорубов и превратив их из вольноотпущенников в рабов. Теперь, благодаря его тупости и жадности, на наших северных границах возник инцидент, грозящий безопасности Пата.
- Преувеличиваешь, Гелюций. Тебе снятся плохие сны? Из Цинтийских болот древорубам не выбраться.
- Я воскурю фимиам богине удачи Потуле, если будет так!
Плуст хитро прищурился и допил второй кубок.
- Ставлю карбского жеребца за свои слова, - сказал он.
- Тысяча звондов против. Когда проиграешь, - отведёшь свою клячу на живодерню, а мясо раздашь рабам. Если только она не успеет околеть до прибытия паралузской почты.
Плуст промолчал, только снова оскалился. Он ничего не терял, ставя в заклад карбского жеребца - старого, заезженного одра, доживающего свой век.
Подошла рабыня и поставила на стол блюдо с кирейскими птичками на спицах, запечёнными в листьях, и две чаши - с острым соусом по-килонски и с зеленью. Не дожидаясь приглашения, Плуст стащил со спицы одну птичку, обмакнул в соус и откусил сразу половину.
- Удивляюсь, как у тебя их готовят, - проговорил он, отправляя в рот изрядный пучок зелени и запивая вином. - Твоих птичек можно есть с костями.
Крон усмехнулся. Необыкновенная прожорливость Плуста, которая, как ни странно, не шла ему впрок, стала притчей во языцех. По городу даже ходили нецензурные стишки о том, что всё, съеденное им, затем переваривается и усваивается желудками его содержанок. И действительно, все его содержанки были тучными и дородными.
- Сегодня в термах Тагула устраивает послетриумфальное омовение, сообщил Плуст, принимаясь за следующую птичку. - Будут гетеры, кеприйские музыканты и угощение на две тысячи звондов. Сам Солар согласился сочинить ему хвалебную песнь.
- Говорят, Кикена с Тагулой нашли общий язык? - вяло спросил Крон.
- Не удивительно, - подхватил Плуст. - Консул ищет сильных сторонников, поскольку в последнее время его политика не вызывает у Сената особого удовлетворения. А Тагула - как раз тот, кто ему нужен. Герой, дважды император, армия его превозносит, но в политике, мягко выражаясь, тугодум. И если Кикена приберёт его к рукам, то весь Сенат будет плясать под его струны.