Когда Маленький прислал за ним, дверь Савоськиной фанзы оказалась подпертой колом. Талака вернулась домой грустная, сказала, что дядя ушел.
- Дельдику жалеет! - смеялся Офя.
- Чего ее жалеть? - бормотал скрюченный Пагода.
Кальдука соглашался отдать дочь в Мылки. "Но как ее у Ивана забрать?" - думал он.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Широкие лыжи, подбитые шерстью, волочились за Савоськой по снегу на длинных веревочках. За плечами у старика - лук и ружье, сбоку - нож и колчан со стрелами. Савоська идет к Бердышову.
"Хотя я и старый и меня никто не слушает, но я не переменился, все тем же Чумбокой остался, и об меня еще зубы обломаете, как и в прежние годы! Но неужели Ванька согласится отдать Дельдику? - думал он. - Быть не может! Нет, однако, не отдаст".
К полудню старик добрел до Додьги. Бердышова дома не было, он уехал в Хабаровку. Савоська погостил у Анги, поговорил с Дельдикой, но про то, что делается в Бельго, никому не сказал ни слова. Потом пошел к Федору, с которым водил дружбу с тех пор, как вместе охотились.
- Живи у меня! Оставайся за своего, - уговаривал Савоську Барабанов, услыхав про его ссору с братом. - Что там у вас вышло? Рассказывай, как ссорились...
Барабанов звал гольда на охоту, но тот жаловался, что у него грудь болит, говорил, не стоит идти, надо немного подождать. В Уральском старик целыми днями либо играл с дочерью Ивана, либо проводил время с ребятишками переселенцев. Он учил их делать ловушки, луки, западни. В воскресенье с утра, собравшись в избе Барабанова, ребятишки заставили Савоську рассказывать сказки.
- Дядя, дядя! Про лису, - теребили его дети.
Старик оглядел белобрысых русских ребятишек. Он любил детей и хотел бы иметь своих, но жизнь его так сложилась, что у него никогда их не было.
- Ну, иди сюда. Так, кругом садись. Одна компания будет, - говорил старик.
Дети засмеялись, сдвинули табуретки и притихли. Они смотрели на гольда с восхищением.
Старик набил трубку и поджал под себя ноги. Федор и Агафья уселись на лавку рядом. Улыбки появились на их лицах.
- Тебе кто там? - вдруг спросил старик маленького Сеньку Бормотова.
У парнишки за пазухой кто-то шевелился.
- Ушкан, - ответил мальчик и распахнулся.
Под кафтаном сидел заяц. Дети радостно засмеялись. Заяц забился, раздвоенная губа его задрожала.
- Тебе где взял ушкана? - удивился гольд.
- Илюшка на петлю поймал.
Ребята стали дразнить зайца, дергать его, щипать. Савоська отнял зайца, прикрыл его рукавом и что-то тихо пошептал. Заяц успокоился.
- Его смирный. Самый смирный, он сам всего боится, - молвил старик. Если человек всего боится, мы скажем: заяц.