- Как сбитая девка!
- А нравом?
- Видать, бойкая, шустрая.
Все обрадовались:
- Федьку женить? Вот славно!
- Свадьба на новоселье! Еще не бывало!
Предстоящая свадьба всех взбудоражила. Кто вызывался сватать, кто стряпать, кто - шить.
Тереха делал погремушки на шлею.
- Нам бы родство завести, - неуверенно, с опаской советовал он брату Пахому.
Федька счастливо улыбался. Нравилось ему, что невеста бойка, ловка, сметлива. Сам он был скромен, смирен.
- Тамбовские акают, - бормотала Агафья. - А наши окают, лучше бы одинаково говорить, а то молодые дразниться станут.
- Пусть дразнятся! - отвечала Наталья. - Шибче любить будут!
* * *
Егор и Тимошка Силин пошли к Бердышову за покупками. Мела метель, билась в каждый пень. Вся релка дымилась, словно занесло большую деревню.
- Где пенек, где труба - не поймешь! - орал сквозь вихрь Тимоха. Отовсюду дымит. Но нынче пурга не страшна! Хлеб-то свой! Верно, Кондратьич?
Среди сугробов нашли вход в Иваново зимовье. В открытую дверь за мужиками пурга нанесла на раскаленную железную печь с красным боком затрещавшую снежную пыль.
В лавке сидел Илья Бормотов. Дельдика держала в протянутой руке пышную красноводную рысь.
- Ай, ай, Илюшка, какой ты стал охотник хороший!
Дельдика выросла и похорошела. У нее волнистые густые волосы, пушистые брови, длинные изогнутые ресницы, черные блестящие глаза. Она в платье крестьянского покроя, из ситца в крапинку. И не узнаешь ее, не похожа стала на щуплую, слабую девочку, которую отбил когда-то Егор у торговцев.
Бердышов, краснолицый, бритый, в потертой куртке из пегого олененка и в унтах, стоя на коленях, подкидывал сучья во все сильней красневшую от жара железную печь.
Иван богател быстро, но жил все в том же старом, дырявом зимовье. Он понемногу забирал в свои руки всю округу.
Егор и Тимоха застали его в разгар торга. Илья принес пушнину. С недовольством покосившись на вошедших, что не дают поговорить спокойно, лезут не вовремя, - парень не любил хвастаться добычей, - он, как завзятый гольдский охотник, вытряхнул из рукава еще одну шкурку.
Бердышов, поднявшись, взял соболя у Илюшки.
- Соболь рыжий, плохой, трех рублей не дам, - грубо сказал он.
Дельдика вырвала шкурку и, сжимая ее в кулачке, что-то яростно заговорила по-гольдски. Иван беззвучно засмеялся и замотал головой.
Когда-то Дельдика сама учила Илью охотиться и с тех пор всегда хвалит его добычу. Теперь тетка не позволяет бегать с парнем в тайгу, да ей и самой не хочется. Но стоит она за Илью по-прежнему горой.
- Зачем его обманываешь? - с сердцем вскричала Дельдика.