Узнавши, что китайцы приписались к общине Уральского, Барсуков говорил о том, что надо быть осторожней с китайцами, что их множество, они наводнят Амур. Он не советовал принимать китайцев и дозволять им приселяться.
Под вечер ехали в Уральское. Егор думал, попросит ли с него золота Барсуков. Он ожидал, что, чего доброго, Петр Кузьмич не зря ездил, не из пустого любопытства. Но Барсуков ничего не говорил.
- Взял он с тебя? - спросил у Егора Барабанов.
- Ничего не спросил.
- Завтра спросит.
- Егора опять жизнь бередит, - толковал дедушка Кондрат. Задумываться стал: верно ли, мол, народ-то я привел? Тут, мол, то же самое...
- Это становой людям мозги ожег, - отвечала старуха.
- Нет, это вон поганец во всем виноват, - бранил дед Ваську. - Леший его дернул золото найти!
* * *
На другой день Барсуков уехал в город.
Егор поговорил с народом о заявке, но почти вся артель решила, что ничего подобного делать не надо, а Тимоха и Федор корили Егора, что возил Барсукова на Додьгу. Припомнили ему и Максимова.
- Мой да молчи! До меня дошло дело, я оказал Телятеву, что мою сам, один, и я заплатил... Дал золота ему. А грех на мне на одном... Вот вы все корите меня, что, мол, Федор такой-сякой, а Федор все на себя взял, никого не выдал!
Артель покрыла Федору золото, что отдал он становому.
"Это я ловко им ввернул, что все на себя взял!" - думал Федор, переиначивая в мыслях значение своего порыва. Теперь оказалось, что он и Телятева подкупил и соседей пораскошелиться заставил. "А становой будет считать, что это все от меня одного. И своих я не выдал!"
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Пал свежий снег. Айдамбо отложил евангелие, которое поп заставлял его учить, и стал собираться на охоту. Лыжи, теплые рукавицы, охотничья одежда - все готово к промыслу. Обо всем позаботилась Дельдика. В доме Бердышовых она, как в родном гнезде, здесь она провела несколько лет, тут каждый предмет знаком ей.
Савоська поехал скупать меха по деревням, и молодые супруги живут одни. Дельдика нянчится с сыном. Он спит в берестяной люльке, завернутый в чистые пеленки, здоровый и румяный. Все хорошо, только муж сидит в глубоком раздумье, склонив голову.
- Как ты думаешь, что делать? - спрашивает он Дельдику.
- Уж я не знаю, Алеша. Сделай, как тебе хочется.
Но вся беда в том, что Айдамбо сам не знает, что ему хочется.
- Вот ты всегда так мне отвечаешь, - злится он и добавляет примирительно: - Ну, я еще день подумаю...
У них в доме хорошо, тепло, чисто. А на промысле стужа, дым, спать придется с собаками, вши опять заведутся. Но главное не в этом. Айдамбо никак не может решить, стоит ли ему на этот раз шаманить перед промыслом. Вопрос этот тревожил его все лето, но он надеялся, что еще время есть и к осени можно будет все решить. Но вот уж и осень минула, зима наступила, уж лед встал. Охотники в тайгу уходят и обратно возвращаются, приносят добычу купцам, а он, Айдамбо, самый лучший охотник на Амуре, до сих пор не идет в тайгу и все не может решить, шаманить ему или нет.