Я смущенно развожу руками. Старик смягчается:
- Ну, давай, мил человек, поснедаем маненько, путь вам далекий, да и мне десять верст киселя хлебать...
Ест старик медленно. Поднося ложку ко рту, старается не пролить ни одной капли на траву. Под ложкой держит ломоть немецкого рыхлого хлеба. Проглотив пару ложек супа, отламывает кусочек хлеба и тщательно разжевывает его, но неожиданно выплевывает и морщится:
- Не нашенский хлебушек, дрянь... как трава.
После короткого отдыха тепло прощаемся с проводником. Испытывая к нему чувство глубокой признательности и жалея его, крепко обнимаю за худые плечи. Старик растроганно машет нам вслед.
Вскоре лес кончается. На опушке переночевали, а на рассвете снова в путь. Минуем деревню за деревней. Идем со всеми мерами предосторожности: прежде чем вступить в деревню, посылаем туда разведку. Шагаем с огромным напряжением сил. Люди, несущие раненых, сменяются через каждый час. И все же они едва держатся на ногах, но ни одной жалобы. На третий день изнурительного марша, около полудня, Воронов, как обычно следовавший в головном дозоре, на подступах к одному из сел наскочил на окопы, занятые красноармейцами. Отряд задержали, а меня и Воронова привели к пожилому майору.
- Кто вы и куда следуете? - Майор подозрительно поглядывает на немецкие автоматы в наших руках.
Молча выкладываем перед ним удостоверения личности, мою кандидатскую карточку и комсомольский билет Воронова. Внимательно прочитав их и сверив фотокарточки с нашими запыленными и обгоревшими на солнце физиономиями, майор, видимо, не нашел между ними большого сходства. Он долго расспрашивал нас: откуда наша дивизия выступила на фронт, где выгрузились из эшелона, дальнейшие действия. Потом, оставив нас под присмотром вооруженных бойцов, куда-то ушел. Вернувшись, заявил:
- Мы пропустим ваш отряд, если сдадите оружие.
- Товарищ майор, - неожиданно вспылил Воронов, - обезоруживать себя мы не позволим. Оружие нам еще пригодится.
- Сдадите, лейтенант, никуда не денетесь, - холодно парирует майор.
Заметив острый взгляд, брошенный майором на висевший у меня на груда немецкий автомат, я понял, что его больше всего интересует. Автоматов у нас в то время было мало. Каждый командир мечтал заполучить их для своего подразделения. Охотно пользовались трофейными.
Строго попросив Воронова "не вмешиваться в разговор старших", предлагаю майору забрать у нас все трофейное оружие и боеприпасы, а наше штатное оружие оставить: иначе с чем же мы явимся в родную дивизию?
- Ладно! - Майор решительно махнул рукой. - Винтовки можете взять с собой, остальное оружие сложить вот здесь, у этой землянки.