Прощаемся с подавленно-молчаливыми колхозниками. Не слышим ни упреков, ни добрых пожеланий. Но что мы можем сделать! Если бы нам приказали остановиться у этой деревни, мы стояли бы до последнего. Удаляясь, Охрименко оборачивается и кричит:
- Диду! Мы вернемся! Обязательно вернемся!
И всем нам хотелось тоже облегчить душу таким вот обнадеживающим обещанием. Мы твердо верили, что вернемся.
Только вышли из деревни, как впереди послышался топот. Не доезжая до головы колонны, конник резко останавливается, видимо, прислушивается.
- Кто едет?
- Свои! - слышу в ответ.
Через несколько секунд передо мной останавливается верховой. По неоседланному коню и немецкому автомату угадываю разведчика лейтенанта Акынбаева. Он доложил, что дорога свободна, и ускакал к комбату.
Начинает светать. Идем быстро, не останавливаясь в деревнях, стараясь не глядеть на жителей, которые молча, с тревогой провожают нас. Женщины вытирают глаза кончиками завязанных под подбородками платков.
По проселочным дорогам, да еще ночью, ориентироваться нелегко. На карте показана одна тонкая черная ниточка, а выйдешь за околицу деревни - и неожиданно появляется множество ответвлений, столь же хорошо наезженных, как и основная дорога. Куда ведут эти ответвления, знают только местные жители. На одно подобное ответвление перед рассветом свернула и наша колонна.
А когда рассвело, уткнулись в болото, которым на Смоленщине нет конца и края.
Пока я так и этак крутил компас и карту, Охрименко подвел ко мне рослого парня.
- Федя? - удивился я. - Ты как здесь оказался?
- Решил пробираться в Смоленск.
За спиной у Феди белеет туго набитый холстинный мешок.
"Хозяйственный малый, - подумал я. - Обстоятельно собрался в путь".
Обрадованный тем, что Федя знает хорошо все места вокруг и берется провести роту "с закрытыми глазами", попросил его показывать дорогу.
С проводником мы без приключений пересекли большак Рудня - Понизовье. Когда километра через три-четыре подошли к следующему, из-за поворота внезапно выскочили три мотоциклиста с колясками, вероятно разведка. Лейтенант Воронов, лежавший у обочины с группой бойцов, не растерялся: ни один из шести их выстрелов не пропал даром, все фашисты были убиты наповал, а наше вооружение пополнилось автоматами и тремя винтовками. Одной из винтовок завладел Федя. В мотоциклах мы нашли запас патронов и три десятка гранат с длинными деревянными ручками.
Неожиданное появление мотоциклистов встревожило. Отдаю приказ отойти от дороги и, развернувшись, замаскироваться. Однако больше никто на дороге не появлялся. Доложив комбату о происшествии, двигаемся дальше. Предприимчивый Воронов, сложив в коляску одного из мотоциклов боеприпасы и добытое оружие, неумело завилял по неровной лесной просеке. Остальные мотоциклы и убитых мы затащили в лес. Но недолго "гарцевал" на мотоцикле лихой лейтенант: не смог своевременно затормозить перед какой-то канавой и влетел в нее. К счастью, верткий Воронов успел спрыгнуть с седла. Когда бойцы выволокли разбитую машину, лейтенант раздал трофейное оружие, засунул за пояс три гранаты и зашагал вслед за бойцами.