Еще не поздно
Лучший мир искать…
Альфред Теннисон
Над водой висел прозрачный туман – тонкая вуаль, придающая мягкость очертаниям города, который отсюда казался узкой серой лентой, изрезанной поверху фантастическими зубчиками и выгнутой вдоль границы воды и неба.
Лодка слабо покачивалась на небольших волнах, мерно бьющих о борт. Ритм колебаний и плеск воды действовали расслабляюще.
«Люди слишком многого требуют от жизни, – размышлял Снеер, растянувшись на носу лодки. – Почти все в поте лица и, как правило, безрезультатно, пытаются добиться того, что в принципе можно получить проще и легче. Ищут счастья и удовлетворения, не пытаясь вначале понять, что же вообще-то означают сии слова… Я, например, чувствую себя почти счастливым, когда вот так лежу на волнах, подставив грудь лучам солнца… и действительно чувствую уходящее время. Ритм волн создает иллюзию, будто единственное движение в окружающем пространстве – это движение времени, чистого, рафинированного времени, не замутненного ничем, кроме плеска волн о борт. Если можешь позволить себе не считать ударов волн и убегающих минут, если течение времени не повергает тебя в панику – ты действительно счастлив».
Он приоткрыл глаза и, не поворачивая головы, повел взглядом по озеру. Похоже, лишь немногие из миллионов обитателей Арголанда разделяли его взгляд на проблему счастья. В поле зрения Снеера покачивалось всего несколько парусников и две моторки, лениво дрейфующих с заглушенными двигателями. Остальные ловцы счастья толкутся, не вылезая за пределы рваной серой полоски, отделяющей темную голубизну озера Тибиган от светлой голубизны безоблачного неба над западным горизонтом.
«Как все-таки хорошо, когда человек может не считать уходящих минут», – подумал Снеер.
Когда всем хватает, питания, одежды, жилища и даже увеселений – время само по себе становится ценностью и уже не образует только лишь подвижный фон жизни, второй план, безвозвратно убегающий за окном мчащегося поезда. Время – основной элемент действительности, неотъемлемое составляющее бытия. И однако люди словно не замечают этого, не могут оценить значения и значимости времени. Живут все еще по древней максиме: «Время – деньги». «Деньги» – стали пустым звуком, умерли в процессе общественных преобразований, а бездумный, примитивный подход к проблеме времени продолжает бытовать во всеобщем сознании. Почему? Вероятно, потому, – отметил себе Снеер, – что подавляющее большинство людей – по сути дела, бездумные и примитивные существа. Ибо неужели так уж трудно заметить очевидную истину, которую он, Снеер, уразумел уже давным-давно, еще будучи студентом: время – это просто-напросто
