Я тоже об этом подумал.
— Тогда какой смысл заниматься всем этим?
— Мы держим их в постоянном напряжении, и это нам на пользу.
Гелински фыркнула.
— Да, работает. — Куцко настаивал, чувствуя, что он вынужден обороняться. — На всякий случай следует оставаться здесь и продолжать смотреть.
— А я ничего не говорю. Вот, кстати, появился номер первый. Похоже, они собираются встречаться где-то в условленном месте.
— Ага. — Куцко сделал еще одну отметку. — Очень жаль, что у меня нет людей, чтобы походить за ними. Очень любопытно было бы узнать, где и с кем у них назначена встреча. — Он обернулся ко мне. — У вас какой-нибудь вопрос, или вы просто решили поглазеть?
— Мне хотелось бы узнать то, о чем мы договаривались перед тем, как отправиться на прием, — объяснил я.
— Ах, да, правильно. — Он бросил взгляд на Гелински и поднялся. — Отойдем вон туда, эта Гелински терпеть не может, когда во время ее работы около неё треплются.
Женщина состроила гримасу и иронически посмотрела на него, но он сделал вид, что не заметил ни того, ни другого. Мы подошли к одному из мониторов, что находился сбоку от двери, на капитанский мостик.
— Я составил вам список, — понизив голос, доложил он, извлекая из внутреннего кармана маленький листочек бумаги, — но не думаю, чтобы это вам очень уж помогло.
И он не ошибся. В списке значилось лишь четыре вида преступлений: рецидивное убийство и убийство полицейского чина или офицера безопасности относились к первой категории вместе с убийством похищенного лица и государственной изменой.
— И всё? — спросил я, не забыв взглянуть и на обратную сторону бумажки.
Он пожал плечами.
— Вряд ли вы найдёте другие тяжкие преступления и на основном Патри, и в колониях, — напомнил он. — И по меньшей мере, одно из них совершено за период, прошедший с открытия Солитэра. Как упоминала губернатор Рыбакова, люди не особенно приветствуют смертную казнь.
Я сокрушенно кивнул.
— Понимаю. Значит… В любом случае, спасибо.
Он изучающе смотрел на меня.
— Ну, как и что вы собираетесь делать?
— Не очень много. Завтра попытаюсь переговорить с губернатором Рыбаковой. Посмотрим, что она может предложить.
— Да, я слышал, что её ждут утром. Не думаю, чтобы она была в настроении раздавать благодеяния.
Я вспомнил о предрассудках, владеющих этой женщиной во всех областях, касающихся религии… и о том, что Рэндон предполагает ее причастность к промышленному саботажу.
— Попытаюсь.
— Быть может, мистер Келси-Рамос лучше провернет это дельце? — проворчал Куцко.
Он осёкся, настороженно глядя на дверь, ведущую на капитанский мостик. Я повернулся и как раз увидел Айкмана, который замер, не сразу заметив нас.