Парень с уважением посмотрел на стоящий вдалеке черный джип и покатил к нему на своих роликах. Гурский не спеша пошел следом.
На одном из окон второго этажа изящная рука чуть отдернула занавеску.
– Забирайся, – Александр поддержал под локоть цепляющегося за высокий порог роликами Андрея, помогая ему забраться на заднее сиденье, где уже сидел в углу салона строгий Волков, и захлопнул дверь. Сам сел спереди.
– Андрюша, прости Бога ради, но, собственно, это вот у моего друга, он – следователь из прокуратуры, несколько вопросов к тебе. Я его сюда специально привез, чтобы он тебя к себе не таскал.
– Волков, Петр Сергеевич. Советник юстиции. – Петр переложил из одного кармана в другой хромированные наручники и вопросительно поднял брови. – А?…
– Андрей. Смуров.
– Смуров. Так… Ну что, Андрюша, плохо тебе на воле жилось?
– А что… – Мальчишка потянулся рукой к двери, но Волков, нажав кнопку на брелоке ключей, заблокировал дверные замки.
– Это что? – откинув у видеокамеры сбоку небольшой экран и включив воспроизведение, спросил Петр.
Лоб у парня моментально покрылся испариной, дыхание перехватило. Он заерзал на сиденьи и, как кролик в глаза удава, уставился в маленький экран.
– Это, дружок, изнасилование беззащитной жертвы, совершаемое группой лиц, причем в извращенной форме, одним из которых являешься ты. А еще один твой сообщник снимает все это на видеопленку. С особым цинизмом. А это – изготовление видео продукции порнографического содержания. Явно с целью дальнейшего распространения и с «целью извлечения материальной прибыли».
– С особым цинизмом, – сказал Гурский, не поворачиваясь.
Андрей молча пыхтел и таращился на экран.
– Потерпевшая подала заявление. Заведено уголовное дело, оно в производстве. Вот тебя лично мы уже изобличили. Мысль ясна? В связи с изменениями, внесенными в последнюю редакцию нового Процессуального кодекса Российской Федерации, под подписку о невыезде я тебя, поскольку ты несовершеннолетний, отпустить не могу. Значит, мерой пресечения будет арест.
Волков вынул наручники и защелкнул браслет на запястье мальчишки.
– Ты имеешь право хранить молчание, все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде…
– Дак ж… Ё-моё…– прорвало наконец пацана.– Дак это потерпевшая… кто?! Ходит голая и загорает, и вообще… Она нас с Витькой достала! Она же ненормальная! А Невеля еще и пугал. «На помойке, – говорит, – сдохнете». Таблетки сует, а потом кино свое снимает. И Ленку возил постоянно, и Катьку, и
Дашку. А нас с Витькой всего два раза к бабе одной… Так она же сама. И Невеле она бабаки за это…