– «Ирида» это что такое?
– Радужка глаза.
– Откуда ты знаешь?
– Он сказал.
– Слушай… по-моему, он о чем-то о другом говорит. Тебе не кажется?
– Кажется. Поэтому я и встречаюсь с профессором.
– А он в мире генетики авторитет?
– Безусловно.
– Вот и слава Богу. Саша… после твоего рассказа у меня просто душа не на месте. Ты уж выясни, пожалуйста, все досконально и мне потом сообщи. А то ведь… как жить?
– Жизнь прожить, Андрюша, не поле перейти.
Они вышли во двор и направились к подворотне, которая выходила на Малый проспект Васильевского острова.
– А Петр далеко отсюда живет? – спросил Андрей Иваныч.
– На Петроградской стороне. Сейчас тачку поймаем.
– А может, пешком? Погода хорошая. Очень я по Питеру гулять люблю.
– Ну давай до Среднего пройдемся, а там на маршрутку сядем. Как раз до Петькиного дома нас она и довезет.
– Давай.
– Заодно и мозги проветрим. Они неспеша побрели по тротуару. Ветер с залива трепал по небу облака, и в просветах проглядывало солнце.
– Представьтесь, пожалуйста, – раздался из-за двери голос Петра Волкова.
– Мы это, Петька, – сказал Адашев-Гурский.
– Произнесите пароль.
– Трое с боку, ваших –нет! – громко отчеканил Андрей Иваныч.
– Не валяй дурака, открывай, – сказал Гурский.
– Отзыв «пирамидон», – буркнул себе под нос Волков, отпирая замок и впуская гостей в дом.
– Вы позволите войти в ваш бункер, мой фюрер? – с пониманием произнес Андрей Иваныч, переступая порог. – Мы уже на нелегальном положении?
– Я же не одет, – пояснил Волков и затянул узел на кушаке халата. – А вдруг кто чужой?
– А что б тебе не одеться? –^ вошел вслед за Андреем Гурский. – Ходишь тут… в затрапезном виде. А ты ж командир, пример бойцам показывать должен. А коснись тревога? Коснись в бой?
– Отобьемся, – Волков запер дверь, – проходите.
– Куда прикажете? – Андрей повесил куртку на вешалку в передней.
– Да вон туда, пожалуй, – кивнул Петр в направлении кухни. – Там уютнее.
– Сразу предупреждаю, – Адашев-Гурский вошел на кухню и бросил взгляд на стол, где стояли открытая литровая бутылка водки и пакет с апельсиновым соком, – я на минуту.
– Никто не неволит. Но чаю-то выпьешь? – Петр поставил чайник на плиту.
– Чаю попью. С лимоном.
– А вот лимона-то у меня, скорее всего…
– Я купил по дороге. – Александр положил на стол крупный лимон. – А яйца есть?
– Есть.
– Вот. И яичницу.
– Эт-то мы мигом. С ветчиной? – Петр распахнул холодильник.
– Дай-ка я сам, пусти-ка, – Гурский открыл дверцу газовой плиты, вынул оттуда сковороду и занялся приготовлением завтрака.
– Слушай, Петр, а расскажи-ка ты мне еще раз эту твою историю,– Адашев подчистил с тарелки кусочком белого хлеба остатки яичницы и отправил его в рот.