***
Всполохи фотовспышек. Газетчики толкаясь сопровождают группу полицейских окруживших Проппа и Мелутиса в коридорах Уголовной бригады. Легионер и старший инспектор скованы друг с другом парой наручников. Перекрывая щелканье вспышек отовсюду вразнобой несутся вопросы журналистов "Кто стрелял в охранника?", "У них была комбинация сейфа?", "Правда ли что в Алжире Барран выказывал симпатии к ФНО "Фронт национального освобождения"?", "Был ли он ультраправым фанатиком?". Один журналист побойчее хватает старшего инспектора за плечо. - Инспектор! В чемодане Баррана нашли только одну пару перчаток. Выходит он был один? В свете вспышек Мелутис резко вскидывает вверх правую руку поднимая тем самым и прикованную к ней левую руку Проппа. На вопрос журналиста нет лучшего ответа чем эти две руки скованные парой наручников. Вспышки возобновляются и группа продолжает продвигаться в толчее. Через несколько шагов - снова остановка. Окруженный своими людьми которые прилагают неимоверные усилия чтобы освободить ему проход Мелутис говорит одному из коллег. - Я веду его на нижний этаж. Он замешан еще в одном деле. - Потом обращается к журналистам. - Прошу вас господа Вы все узнаете прочитав свою обычную газету! Из гама выделяется голос Проппа Он в восторге от происходящего и говорит громко, но отчетливо слышны только последние его фразы: - Я не знаю Баррана. Но попросите его связаться со мной. Я никогда не расстаюсь с этим господином, старшим инспектором Мелутисом! И он, в свою очередь, усмехаясь, поднимает левую руку, а с ней прикованную наручниками правую руку Мелутиса. Раздается пронзительный звонок. Ватерлоо открывает входную дверь На пороге стоит женщина лет сорока в шубке, со свернутой газетой под мышкой. У Ватерлоо, одетой в юбку и свитер, на носу очки, в руках открытая толстая книга по медицине, во рту авторучка. Вынув ручку изо рта, девушка говорит. - Простите меня, Жильберта, но у меня жутко серьезный экзамен. Сделаете уборку завтра. - Могли бы и предупредить, - ворчит женщина. - Я очень сожалею, Жильберта. Служанка удивлена тем, что ей даже не дают войти. Она бросает в квартиру поверх плеча Ватерлоо, которая преграждает ей дорогу, недоверчивый взгляд, потом говорит: - Я принесла газету. Там пишут, что вы помогали убийце. - Я? - побелев, растерянно спрашивает Ватерлоо. - Да, на медосмотре. Ватерлоо, испытывая неловкость пополам с облегчением, качает головой и забирает у нее газету. - Ну ладно, я пошла, - говорит служанка. Она уходит Ватерлоо закрывает дверь. За ней, оказывается, стоит Барран, прислонившись к стене, - он в темных очках, в синем пальто господина Аустерлица. Девушка улыбается ему и снимает свои очки. Тут снова раздается звонок в дверь Ватерлоо, раздосадованная возвращением служанки, открывает дверь, опять скрывая за створкой Баррана. Но на пороге не служанка. Это двое помощников Мелутиса - инспектора Муратти и Годар. - Уголовная полиция, мадемуазель, - говорит Муратти. Ватерлоо словно окаменела. - Это вы Доминика Аустерлиц, студентка медицины? спрашивает Муратти. Девушка неуверенно кивает. - У нас есть к вам несколько вопросов. Девушке не остается ничего другого, кроме как отступить перед полицейскими, еще шире распахнув дверь, чтобы надежней скрыть Баррана. Инспектор Годар оборачивается к двери, которую хозяйка почему-то не закрыла, и намеревается сделать это сам. - Оставьте! - с храбростью отчаяния восклицает Ватерлоо. - Сейчас придет служанка! Она говорит это чуть громче, чуть поспешней, чем следовало бы, и полицейские пристально смотрят на нее, потом на дверь. Еще они замечают, что Ватерлоо уронила на пол газету, которую держала в руках. - Вы ассистировали доктору Дино Баррану на протяжении трех дней... начинает Муратти. Дверь гостиной закрывается за двумя инспекторами и Ватерлоо, обрывая их разговор на полуслове. В наступившей тишине Барран отталкивает от себя скрывающую его створку двери. Он неподвижен, напряжен, темные очки резко контрастируют с белым, как гипс, лицом Взгляд Баррана падает на лежащую на полу газету. Она сложена таким образом, что на первой странице видны конец жирного заголовка и большая фотография Конец. заголовка гласит.