Генералу придется ее выслушать. Он увидит, что она порядочная преданная жена, нуждающаяся в . своем муже. На этот раз он сделает исключение.
Она произнесла короткую молитву перед бабуш киным деревянным распятием, висевшим в спальне
в изголовье кровати, и дотронулась до своего ма ленького серебряного крестика на шее.
Она еще раз быстро осмотрела дом, набираясь уверенности от этих знакомых домашних вещей.Она кивнула креслу-качалке и попрощалась с часа ми на полке. Затем шагнула через порог и заперла за собой дверь.
В соседнем дворе Анита Кабеза вешала мокрые простыни на истертые почерневшие веревки.
-- Мария, -- окликнула она. -- Куда ты так спешишь? Сегодня слишком жарко. Зайди попить кофейку, и я расскажу тебе о том, что мне вчера сказала Луиза.
Как ей ни хотелось этого, Мария знала, что оста навливаться нельзя.
-- Не сейчас.
-- Почему? Что за спешка?
-- Иду к Генералу. Мне сказали, что Карлос там.
Анита больше ничего не сказала. Застыв с обвисшей, мертвой простыней в руке, она быстро пере крестилась и уставилась на Марию, словно виделаее впервые. Секунду спустя она повернулась и заспешила в дом, захлопнув за собой дверь. Лязг засо ва прогремел, словно пушечный выстрел.
Мария закусила губу ^.спросила себя: а что ты, собственно, ожидала? Она. быстро зашагала мимо домов друзей и соседей. Каждый встречный смотрелна нее с сожалением, словно думал про себя: роЬге сИс^. Как будто все они знали, куда она идет.
Когда она дошла до центральной площади го
родка, уличный метельщик Рамон печально попри ветствовал ее. Она кивнула, высоко подняла голову и пошла дальше.
Вскоре она добралась до большого розовогодома, окруженного высокой стеной, увитой оранже выми бугенвиллеями. Здесь жили немцы, немцы, свободно говорившие по-испански и. даже немногона гуарани, хотя Мария притворялась, что не понимает, когда они обращались к ней на этом языке. Гуарани был не для иностранцев. А немцы всегда оста нутся ез^гап]'его51. Даже если они живут в городке со времен последней большой войны и их детей нян-'чат парагвайские женщины, обучая их говорить по испански, как местных.
Педро, работавший у немцев шофером, стоял уворот, склонившись над сверкающим капотом большого синего "Пежо", и полировал и без того глад кий металл. Он приходился Марии троюродным братом по материнской линии. Педро был крупным мужчиной, почти таким же высоким, каким был дедМарии -- Мигуэль: руки и ноги, словно стволы деревьев, на голове шапка иссиня-черных волос, блес тевших в утреннем свете.
Золотые часы на запястье Педро поймали со лнечный луч и отбросили радужного зайчика на капот. Мария знала, что Педро купил машину на деньги, полученные от контрабанды английского виски через границу в Боливию. Того, что платили ему немцы, естественно, не хватило бы на такую роскошь.