Нельзя твердо сказать, что эта теория ошибочна, но, как все теории, она, по прошествии определенного времени и сыграв раз навсегда определенную роль в прогрессе человечества, станет располагать к праздности и всячески тормозить его дальнейшее развитие.
И вдруг -- поразительное признание (стр. 192):
"Лотарингия -- могу ли я сказать со всей искренностью, что я ее люблю?...*
_______________
* Что он, действительно любит, так это Толедо, Венецию, Константинополь, Азию. (Прим. авт.) _______________
Но она проникает в не принадлежащую ей жизнь мою и, может быть, завладевает ею. Не знаю, люблю ли я ее; но, войдя в мое существо через страдание, она стала одной из причин моего развития".
Лучше не скажешь. Он проявил здесь исключительную проницательность. И далее -- на стр. 215:
"Моя любовь к Лотарингии досталась мне нелегко. В Лотарингии масштабы всегда ограничены (стр. 190). В десять, двадцать, тридцать лет я чувствовал себя так, как в ссылке. Я не переставал мечтать о Востоке. Мне всегда Казалось, что в этих краях я люблю лишь землю мертвецов, кладбище, сновидения, места призраков, тайны и т. д."
И еще (стр.237): "Вначале она мне не нравилась. Я полюбил ее, лишь поняв, что и у нее есть мертвецы". Как будто их нет в каждой стране! "Затем это ответ на вопрос: чего ради?" (стр. 238).
Необходимость искусственно подогревать интерес к ложному образу рождается у Барреса из глубокого сознания собственного оскудения. У него не встретишь реальной насущной проблемы. Ему нужно изобретать; без выдумки ему нечего было бы сказать. Отсюда -- острое ощущение небытия, пустоты, смерти; потребность "довольствоваться малым" (стр. 236).
Перечел с глубокой радостью первую книгу "Wahrheit und Dichtung"* по-немецки. Попробовал в шестой или седьмой раз (по меньшей мере) осилить "Also sprach Zaratustra"**. Немыслимо. Я не выношу тона этой книги. И мой восторг перед ницше не заставит меня претерпеть до конца этот тон. В конце концов мне кажется, что он перестарался: книга ничего не прибавляет к его славе. Я постоянно чувствую в нем зависть к Христу; назойливое желание дать миру книгу, равную Евангелию. Если "Так говорил Заратустра" и более известна, чем все остальные книги Ницше, то это только потому, что это, в сущности, роман. Но в силу этого она может удовлетворить вкусы самого низшего разряда читателей, -- для тех, кому еще необходим миф. А я... как раз люблю Ницше за его ненависть к вымыслу.
_______________
* Гете -- "Поэзия и правда". (Прим. перев.)
** "Так говорил Заратустра" Ницше. (Прим. перев.) _______________