-- Уверяю тебя, я не подслушивал... просто я нечаянно услышал... Вы же проходили мимо.
-- Мы шли очень медленно.
-- Да, но слышно было очень плохо. А потом и вовсе ничего... Скажи, что тебе ответил дядя, когда ты спросила, что еще нужно?
-- Жером, -- рассмеялась она, -- ты же все прекрасно слышал! Просто тебе хочется, чтобы я это повторила.
-- Уверяю тебя, я расслышал только первые слова... когда он говорил о доверии и о любви.
-- Потом он сказал, что нужно еще много всего другого.
-- А ты что ответила?
Она вдруг посерьезнела:
-- Когда он сказал, что в жизни нужна поддержка, я ответила, что у тебя есть мать.
-- Ах, Алиса, ты же знаешь, что она не всегда будет со мной... Да и потом это совсем разные вещи...
Она опустила глаза.
-- Он мне сказал тоже самое.
Весь дрожа, я вязл ее за руку.
-- Чего бы я ни добился в жизни, знай, что это ради тебя одной.
-- Но, Жером, я тоже могу когда-нибудь покинуть тебя.
Всю душу вложил я в свои слова:
-- А я не покину тебя никогда!
Она слегка пожала плечами:
-- Разве у тебя не хватит сил, чтобы идти вперед одному? Каждый из нас должен прийти к Богу самостоятельно.
-- Нет, все равно только ты укажешь мне верный путь.
-- Зачем тебе понадобилось искать другого проводника, кроме Христа?.. Неужели ты думаешь, что мы сможем когда-нибудь стать ближе друг к другу, чем тогда, когда, забывая один о другом, мы возносим молитву Богу?
-- Да, чтобы он соединил нас, -- перебил я ее, -- только об этом я и молю его утром и вечером.
-- Разве ты не понимаешь, что бывает единение в Боге?
-- Понимаю всем сердцем! Это значит, забыв обо всем, обрести друг друга в поклонении одному и тому же. Мне даже кажется, что я поклоняюсь тому же, что и ты, только ради того, чтобы обрести тебя.
-- Значит, твоя любовь к Богу небезупречна.
-- Не требуй от меня слишком многого. На что мне небеса, если я не смогу обрести там тебя.
Приложив палец к губам, она произнесла с торжественностью в голосе:
-- Ищите прежде царства Божия и правды его.
Передавая сейчас тот наш разговор, я понимаю, что он покажется отнюдь не детским тому, кто не знает, сколько нарочитой серьезности вкладывают в свои разговоры некоторые дети. Но и что из того? Неужели же сейчас я стану искать какие-то оправдания тем словам? Ни в малейшей степени, так же как не собираюсь приглаживать их, чтобы они выглядели естественнее.
Оба мы раздобыли Евангелие в латинском переводе и уже знали наизусть целые страницы. Алиса выучила латынь вместе со мной под предлогом помощи брату, но я-то думаю, что она просто не хотела отставать от меня в чтении. И я, как следствие, отныне увлекался только теми предметами, про которые я точно знал, что они заинтересуют и ее. Если это и стало чему-либо помехой, то уж, во всяком случае, не моему рвению, как можно было бы предположить; напротив, мне тогда казалось, что она с легкостью опережает меня во всем. Просто дух мой избирал себе путь с постоянной оглядкой на нее, да и вообще все, что нас занимало тогда, все, что понималось нами под словом "мысль", чаще служило лишь предлогом к некоему единению душ, причем более изысканному, нежели обычная маскировка чувства или одно из обличий любви.