- Ой, голубчик, она ж лопнет сейчас, маты панайя*, лопнет наша барка. Я уже не могу терпеть больше! - Он закрыл глаза и замотал головой. Я думал, она у него отлетит. - А, дьяволос! Когда же берег? Не знаешь? Я тоже не знаю, никто не знает. Хорошее дело. Ай, нет! Дело очень хорошее, очень-очень-очень может выйти хорошее дело. Ай, только надо берег, скорее берег! Ма, давай берег скорей! - Он топтался на месте. - Давай, давай!
______________
* Греческая божба.
Но тут резкий свисток с мостика и крик:
- Спирка!
Спирка замахал руками и, как был, в брюках и сетке на голое тело, покатился по палубе. Таких шулеров я видел в севастопольских бильярдных.
В кубрике все спали. Только двое под лампой дулись в затрепанные карты. В жестяном чайнике нашелся холодный чай. Я потянул из носика и пошел на палубу посидеть.
Тендровский маяк слабо мерцал направо за кормой. С мостика было слышно, как галдел грек и как покрикивал старший помощник:
- Ты правь, Спирка, а не махай руками. Держись хоть за штурвал, обезьяна!
Из кочегарского кубрика протопали четверо - смена. И через минуту испанец уже сидел со мной рядом.
- Я бил их, механик тоже их бил. Они не могут кидать уголь, они не могут держать пар. Это не кочегары, это...
Я перебил его:
- Ты знаешь, куда мы идем?
- Нет. - Испанец стал глядеть по сторонам, как будто можно было увидеть.
- И я не знаю. - И я ударил его кулаком по колену. - Понимаешь ты: это кабак плывет по морю. Кабак - ну, таверна, или как по-вашему?
И в тот же миг я вдруг отчетливо вспомнил треугольник из красных огней на молу на мачте, когда мы выходили, - штормовое предупреждение. Закрыл глаза на минуту и вспомнил, что вверх острием висели огни, - шторм с юго-запада.
- Ты дурак, и я дурак, - говорил я. - Ведь это корыто развалится, это ж песок, склеенный слюнями. Как он от хода не рассыплется в порошок!
- Я не можно никогда... - Испанец встал.
Встал и я. И тут заметил, что пароход чуть покачивает на зыби. Зыбь шла с правого борта, шла к юго-западу. Но ветра еще не было. Зыбь шла с моря, оттуда, где работала уже погода.
- Хозе, - сказал я испанцу на ухо. - Ты смотри за шлюпками с правого борта, вон за теми, а я здесь. Они могут удрать и нас бросить, - я говорю про начальство. Капитан, механики, помощники...
Нет, Хозе ничего не понял.
- Хозе! Сядь здесь и смотри, чтобы не подходили к шлюпкам. И сейчас же скажи мне. Я буду здесь.
Но Хозе хотелось пить. Я сказал, что принесу ему целый чайник воды.
Когда я вышел с чайником на палубу, уже махал в воде порывистый бойкий ветерок. Он наскакивал, отступал, пробегал дальше. И вдруг задуло. С мостика помощник свистел и кричал, чтобы я шел на руль. Там были уже капитан и оба помощника. Машина все так же работала малым ходом. Я оглянулся с мостика вдаль, назад - Тендровского маяка уже не было видно.