"Что же за времена такие настали!? - уныло рассуждал Аркадий, лежа на диване в пустой однокомнатной квартире, - все рухнуло, исчезло, испарилось... Не осталось ни семьи, ни работы, ни родителей... Даже сотовый телефон молчит уже второй месяц - никому до меня нет дела! Господи, хорошо, что хоть пенсия есть и эта вот убогая лачужка..."
Перед разъездом с женой он разменял их замечательную, огромную квартиру, на трех и однокомнатную. Почти новую БМВ, купленную незадолго до кризиса, забрала Валентина, ему же остался старенький, потрепанный Опель, долгое время простоявший на приколе в отцовском гараже.
Запасы денежных средств давно были исчерпаны, и Лавренцов едва сводил концы с концами благодаря приличной, по нынешним меркам, пенсии. Иногда, правда, небольшие суммы подкидывал единственный друг - Семен Донцов, приговаривая при этом: "Потом сочтемся... Все равно жизнь наладится! Не подаваться же тебе в компанию к бомжам!?"
Целыми днями бедоносец слонялся из кухни в комнату, пролеживал бока на кожаном диване - последней вещи из прошлой, достойной жизни, вспоминал старое, доброе время, друзей, растерявшихся по стране и работу в контрразведке...
Еще в молодости проходя службу офицером морской пехоты в элитном подразделении, задачей которого являлась подрывная и диверсионная деятельность в тылу предполагаемого агрессора, Лавренцов, сам того не подозревая, привлек к себе внимание командования. Отмечая аналитический склад ума, прозорливость и осторожность капитана, чины из Особого Отдела предложили поработать в их епархии. Немного подумав и сравнив перспективы, Аркадий согласился. Так и дослужил он сотрудником военной контрразведки до конца перестройки, ознаменовавшего начало развала страны и многих, сложившихся к тому времени устоев. Но, как говорится: чекисты на пенсии не умираю. Попав под сокращение, майор обосновался в Питере, где через полгода с ним вышли на связь представители КГБ. Вскоре он оформлял документы, устраиваясь советником в только что созданный при местном Управлении отдел по борьбе с терроризмом.
Работа по предотвращению того, чему долгое время учился бывший "диверсант в законе" устраивала и нравилась. Жизнь в большом, красивом городе, сносный, относительно свободный график, новые друзья - все это захватило и заставило поверить - годы активной деятельности только начинаются. Еще десять лет Лавренцов ощущал себя нужным человеком при нужном деле...
Как справедливо кто-то заметил: спецслужбы - последний довод королей. К сожалению настоящих королей, к тем "достославным" временам в полуразвалившемся государстве не осталось - недальновидная власть постепенно добиралась и до заповедных ведомств. Реорганизация, сокращения, пертурбации... Вместо серьезных дел по предупреждению терактов, ставших обыденным и едва ли не каждодневным явлением, сотрудникам столь необходимого отдела все чаще приходилось собираться в актовом зале и выслушивать лепет чиновников о тяжелом положении в стране, об отсутствии финансирования... Когда подполковнику окончательно опостылела постоянная нервозность, ожидание увольнения, задержки жалования и неуверенность в завтрашнем дне, он положил на стол начальника отдела кадров рапорт об уходе...