Поначалу все шло хорошо, и неожиданные для многих мощные удары Красной Армии укрепляли веру в этот спасительный сталинский "годик". Перейдя в контрнаступление, советские войска освободили более одиннадцати тысяч населенных пунктов, в том числе свыше шестидесяти городов.
Как ни трудно приходилось на фронте и в тылу, как ни тяжелы были жертвы, весной 1942 года повсюду царило спокойное и уверенное, и, я бы сказал, рабочее настроение. В небывало короткие сроки где-то далеко на востоке были заново смонтированы перевезенные из захваченных фашистами краев военные заводы, и оттуда на фронт уже мчались эшелоны с новенькими танками, самолетами, пушками.
В прифронтовой полосе вдруг появлялись новые соединения, предназначенные для выполнения особых заданий либо ожидавшие до поры до времени приказа, находясь в резерве. Никто, даже их командиры, не знали, какая судьба им предназначена: то ли они будут брошены в наступление, то ли им придется преграждать путь гитлеровцам. Но многим думалось: теперь не 1941 год, теперь инициатива будет в наших руках.
Лишь много лет спустя после войны, когда были опубликованы данные секретных военных архивов, стало известно, что Верховное Главнокомандование и Генеральный штаб ставили перед действующей армией на лето 1942 года ограниченные цели, поскольку мы пока еще не имели достаточно сил и средств, чтобы развернуть крупные наступательные операции. В качестве основной задачи выдвигалось создание мощных обученных резервов, накопление запасов оружия, боеприпасов, танков, самолетов и другой боевой техники, а также всех необходимых материальных ресурсов.
В то же время окончательный план летней кампании, утвержденный в конце марта 1942 года на совещании в Ставке Верховного Главнокомандования, предусматривал, что действующая армия должна будет одновременно с переходом к стратегической обороне провести на некоторых направлениях частные наступательные операции, чтобы улучшить оперативное положение и упредить противника, готовившегося перейти в наступление. Имелись в виду, в частности, наступательные действия под Ленинградом, в районе Демянска, на Смоленском, Льговском, Курском направлениях, в районе Харькова, в Крыму.
Как же сложились события в действительности?
Люди старшего поколения хорошо помнят, что вторая летняя кампания началась для нас новыми испытаниями, которых, что называется, по гроб жизни не забудет каждый, кому довелось пережить ту страшную пору: это были наши военные неудачи в Крыму и под Харьковом, за которыми последовало широкое наступление гитлеровских войск на Юге. Как свидетельствует Маршал Советского Союза А. М. Василевский в своей книге "Дело всей жизни", положение осложнилось тем, что Ставка и Генштаб, зная о том, что наиболее крупная группировка немецких войск (более 70 дивизий) находилась на Московском направлении, полагали, что решительного удара противника следует ждать именно на этом направлении. Такое мнение разделяло командование большинства фронтов. "Обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены, - пишет А. М. Василевский. - На Юго-Западное направление было выделено меньше сил, чем на Западное. Стратегические резервы соответственно сосредоточивались в основном возле Тулы, Воронежа, Сталинграда и Саратова"{25}.