Я прощаюсь с хозяевами: переезжаю в танковый батальон Александра Бурды.
Тихое зеленое село Лютое. Танков здесь будто и нет вовсе - так хорошо они упрятаны. Александра Федоровича я нахожу в просторной избе, которую он делит со своим заместителем, тоже нашим старым знакомым Заскалько. Здесь же, на второй половине, у русской печи - хозяева - старик со старухой и их дочка.
Александр Федорович Бурда - теперь уже майор - встречает меня, как всегда, приветливо, хотя ему сейчас не до гостей. Он сидит у стола, одетый в серую офицерскую шинель, а под нею еще и теплая безрукавка на лисьем меху: замучил ревматизм, разыгравшийся так некстати в эту проклятую, не по-июньски холодную погоду. Под мышкой у него градусник. В избе топчется врач - генерал приказал вылечить комбата незамедлительно.
Остаюсь в батальоне на три дня; пока на фронте ничего существенного не происходит, танкисты, стоящие в резерве, располагают свободным временем, и военный корреспондент "Комсомольской правды" может наговориться с ними вволю. В избе с утра до вечера полно людей: я спешу восполнить пробелы в своих зимних записях, когда танкистам было не до журналистов.
Всматриваюсь в знакомые лица - вот серьезный, волевой Любушкин, на гимнастерке которого красуется Золотая Звезда, вот совсем юный Капотов, скромный и застенчивый, - он сейчас несет нагрузку секретаря комсомольской организации; лихой, остроглазый танкист Лехман, романтически настроенный, увлекающийся музыкой паренек с Украины; веселый краснощекий Заскалько - до чего же это дружная и спаянная семья! Многих она уже потеряла, многих придется еще потерять, - может быть, в самые ближайшие дни, - но те, что выживут до конца, наверняка будут вспоминать годы, проведенные вместе в самых жестоких, поистине нечеловеческих условиях, как самую дорогую пору своей жизни. Под пулями и снарядами всегда обнажается подлинное естество человека, тут не увильнешь, не схитришь, не спрячешь своих мыслишек, тут ты весь как на ладони перед своими однополчанами.
Мои фронтовые блокноты быстро распухают: мы беседуем многие часы подряд. К нам часто подсаживается хозяин - старый дед, который понимает толк в военном деле, - он участвовал в русско-японской войне, оборонял Порт-Артур. Очень любит и сам со вкусом рассказывать, танкисты слушают его с интересом - про "свою" войну, про службу в царской армии, про Порт-Артур, про ранение, про изменника Стесселя, про героя-генерала Кондратенко, про минное поле, на котором он "одним поворотом своей хитрой машинки взорвал семьдесят тыщ японцев"; "про то тайное поле, - важно и наставительно пояснял дед, - никто не знал, потому что минировали его по ночам, а поле было не простое: хочешь, гони скот, хочешь, сам иди - нипочем не взорвется, а крутанешь машинку - и все в воздух", про Золотую Гору, где стояла батарея крепостной артиллерии, - "как дали залп, все люстры в соборе осыпались...".