Уже с первого момента эта свинья испортила мне возвращение на родину. В Марокко я родился и провел здесь детство. От того времени у меня остались самые приятные воспоминания. Я так радовался мыслью, что снова проведу здесь несколько дней, а теперь все пошло прахом. Решаю проехать Марокко в бешенном темпе и направляюсь прямо на юг. Кристиан тоже не восхищен утратой своих бутылок, и потому все время что-то бормочет в своем кресле. Несмотря на окатившую меня волну бешенства, усиленную влиянием бустая, все же пытаюсь представить Крису иной образ Марокко. Ведь таможенники - это просто мусора. Страны третьего мира и диктаторы, которых там дочерта и еще больше, считают делом чести нарядить в мундиры самых глупых людей страны. Чем сильнее тиран, тем большими тумаками должны быть его псы. А внизу, необразованные, одураченные пропагандой простые люди могут лишь заткнуться до того времени, когда более сильный тип либо же еще больший придурок и безумец вырывает их из этой пассивности.
***
Пересекаем массив К'этама. Возбужденный таблетками, я не притормаживаю на серпантине горных дорог. Теперь уже начинаю испытывать побочные эффекты бустая. Шея одеревянела и болит. Все мышцы тоже застыли. Одна мысль о еде наполняет меня отвращением. Кристиан же обжирается в харчевне на обочине шоссе. Я покупаю пакетик хаша у ребят, что курят без перерыва, и без всякого удовольствия выпиваю чашку мятного чая.
А ведь так давно хотел выпить такого чая. Он принадлежит к воспоминаниям детства, проведенного в Таррудане, в пустыне марокканского юга. Одно из последних воспоминаний родом из периода объявления независимости. Мне десять лет, и я сижу под столом со своими братьями и сестрой. Снаружи все окна украшены алыми марокканскими флагами, за исключением окон нашей квартиры. Мой отец, легионер, вывесил французские национальные цвета. Сам он, с непокрытой головой и в расстегнутой рубашке, стреляет из пистолета. Мать подает ему полные обоймы и "коктейли Молотова", которые сама же и изготовила. Оба они уверены, что те придут, чтобы нас вырезать.
Кристиан, слушая мои рассказы, смеется.
- Да, что ни говори, круто тогда было.
- Последние моменты были довольно трудными. Но и те тоже были правы, что взбунтовались. Колониальная эпоха закончилась.
Повторяю ему, что марокканцы люди симпатичные, дружелюбные и очень гостеприимные. Но после тех нескольких безнадежных примеров, которые он видел своими глазами, мне не удается его убедить, и у него просто не будет оказии увидать другие.
***
Через Марокко проезжаем в рекордное время. Кристиан дремлет возле меня, что для меня совершенно невозможно, потому что уж слишком возбужден спидом, удерживающим меня на вершине волны.