Повторю еще раз: то, что ты называешь таким устойчивым, таким ультраобъективным словом "реальность" - это просто совокупность информационных сигналов, которые получает и обрабатывает твой головной мозг. И даже самый твой невероятный оргазм - это в конце концов всего лишь сухая констатация мозга: "оргазм".
Поэтому любому барану ясно, что достаточно лишь правильно подготовить пакет информации и послать его в твой мозг непосредственно, минуя твои привычные рецепторы, чтобы ты почувствовал себя коровой под быком, куколкой бабочки в момент метаморфозы, Наполеоном в день Ватерлоо, прокаженным пророком Аль-Хакимом из Мерва или - если угодно - господом Богом."
Олаф Триггвассон. "Страннее чем рай"
7
Вначале не было ничего и если только сознание Августина в это время можно было назвать существующим, оно воспринимало поглотившую его ткань иллюзорной реальности как абсолютное небытие. Он полагал себя мертвым. Не убитым до смерти, но именно мертвым, развоплощенным, Тем, Который Не Есть. Он должен был умереть. Но он не умер. В сокрушительные смерчи праматериального хаоса вторглась всемогущая демиургическая воля и хаос отпустил Августина, предоставив ему новое внечеловеческое бытие.
Спустя вечность он открыл свои круглые алмазные глаза и, подняв тяжелые пластинчатые веки, увидел привычный от рождения пейзаж. Тысячи черных рек, свитых в переливчатые коридоры. Реки висели в пустом пространстве. Одни из них текли медленно, другие - быстро, одни состояли из огня, другие - из мельчайших частичек, похожих на песок, третьи напомнили бы ему ледники, если бы он знал, что это такое.
Августин больше не имел имени. Мир из двух обитателей не знает имен. В нем есть только Я - огромное сильное рыбообразное существо, сотканное из звенящей яростью плоти - и Моя Тень. Моя Тень сейчас бежит от Меня и Я должен настичь ее во что бы то ни стало. И когда это произойдет, мы сольемся в Одно и зачнем Нечто.
Я чувствовал след Тени. Она совсем недавно была здесь и если Мне хватило бы терпения дождаться ее, то рано или поздно она пришла бы сюда вновь, ибо такова природа этого мира. Но Я нетерпелив, Я очень спешу.
Я сильно схлопнул четыре хвостовых плавника - материя Моей реки возмутилась и несколько огромных шаров искристой жидкости, оторвавшись от ее поверхности, полетели в разные стороны. Спустя мгновение, они, повинуясь силе тяготения Моего Мира, закружатся вокруг реки, как планеты кружатся вокруг солнца в Мире, Которого Я Не Знаю. Но Я этого уже не увидел, потому что Мое тело с веселым свистом, который мог слышать только Я своими бугристыми ушами - по одному бугорку под каждой пластиной чешуи - уже неслось вперед в шлейфе возбуждающих ароматов Тени.