– Молчи, сука, а то пристрелю, – пригрозил тот, расстегивая на себе брюки.
Лена была в таком шоке, что даже не сопротивлялась. Павел Андреевич ее не только изнасиловал, но и основательно избил. А потом заставил голышом позировать перед видеокамерой. После всего этого предложил ей стать девушкой по вызову и работать под его «крышей». Аргуировал тем, что в ее положении зарабатывать деньги проституцией наилучший вариант. А ситуация у Лены в самом деле было хуже некуда: мать-алкоголичка, младший брат-инвалид, никакого образования, кроме десяти классов… И еще эта проклятая кассета, которой Павел Андреевич собирался ее шантажировать. Тем не менее она наотрез отказалась. Насильник не удивился. Лишь сказал, как бы, мол, ей не пришлось пожалеть. Короче, из проклятой квартиры Лена выбралась только в шесть утра. Вместо прощания толстяк пригрозил, что если она кому-нибудь расскажет о своем «маленьком приключении», ее убьют.
Через несколько дней насильник позвонил и напомнил о своем предложении. Лена, с трудом оправившаяся от произошедшего, едва не свихнулась от ужаса. Было ясно, что новый знакомый так просто не отступится от своей идеи сделать ее проституткой. Девушка решила, что единственный выход пойти в милицию.
Андрей отправил ее в соседний кабинет писать заявление, а сам вызвал к себе Бабкина и Калину. Коротко изложил суть происшедшего, подкрепляя известные ему факты эмоциональными восклицаниями. Он был уверен, что коллеги разделят его энтузиазм и бросятся на поиски хромого сутенера. Однако Андрей ошибался.
Бабкин, скептически выслушав начальника, усмехнулся и пробормотал непристойность, а Калина вообще уткнулся носом в газету недельной давности. Андрей удивился, он ожидал хотя бы сочувствия к судьбе Леночки Стрельцовой.
– Я что-то не понял, мужики, – озадаченно проговорил он. – Чего вы такие кислые? Девчонке-то надо помочь. Или я опять не туда поехал?
Бабкин, криво усмехнувшись, поправил узел яркого галстука и с видом умудренного старца произнес:
– Андрей, девчонке помочь невозможно.
– Почему?
– Для возбуждения уголовного дела улик маловато. Ты у нас без году неделя, многих нюансов не просекаешь. Вот ты отправил девчонку писать заявление…
– А что, не надо было?
– Нет, по закону все верно, но… – Последовала глубокомысленная пауза, после которой Бабкин с нажимом продолжил: – Ну, напишет девчонка заявление, и что? Нам все равно не удастся доказать сам факт изнасилования.
Андрей, обалдевший от такого поворота, тупо спросил:
– Почему?
– Во-первых, свидетелей не было. Во-вторых, все это случилось неделю назад. То есть медицинская экспертиза пролетает… Дело заглохнет, не успев раскрутиться. Если насильник не дурак, он давно избавился от улик, а кассету спрятал. А насчет изнасилования он может запросто заявить, что половой акт с потерпевшей был совершен с ее согласия. Сама к нему приехала, сама прыгнула в койку, сама изъявила желание сняться на видео. А что ее потом избили, к этому он отношения не имеет. По крайней мере, из его квартиры она выходила целой и невредимой… А уж предложение стать девушкой по вызову и секс под пистолетом полнейшая чушь… Хуже всего то, что хромой может и в самом деле ее проучить, узнав о заявлении в милицию. А коль он держит бордель, значит, при деньгах. Стало быть, может подмазать следователя, и тот сочтет, что в действиях подозреваемого нет состава преступления…