– Взломаем дверь.
– На каком основании? – продолжал гнуть свое Гурвич. – У тебя есть что-нибудь на него? То-то и оно, что нет. Вот если бы Стрельцова оставила заявление…
– Теперь это не имеет никакого значения, – зло отчеканил Андрей. – Так вы едете со мной или как?
Гурвич посмотрел на него, как на тяжело больного.
– Ты хоть понимаешь, во что собираешься ввязаться? Мало тебе одного выговора? Хочешь вообще остаться без работы? Или, того хуже, сесть на скамью подсудимых за превышение служебных полномочий?
– Знаешь, мне глубоко наплевать, выгонят не выгонят. Если я начищу рожу этому негодяю буду вполне удовлетворен. А если получу eще один выговор или меня выкинут из органов. Что ж, значит, так тому и быть.
– Нет, тут ты, Миша, перегнул, – встрял разговор Дорофеев. – Из органов Андрюху могут выкинуть только за одну провинность: если он застрелит Бухало. И так людей не хватает. А за то, что он собирается вытворить, впаяют неполное служебное. На фига это надо?.. Давай, если уж душа горит, поймаем сутенера в темном переулке и вломим ему по пятое число, а?
Андрей криво усмехнулся.
– А это разве законно?
– Зато безопасно.
– Не хочу исподтишка, тут нужна гласность. А то эти сволочи совсем распоясались. Грабят, убивают, насилуют, и все им сходит с рук. Или я не прав? – Он обвел подчиненных изучающим взглядом.
И хотя Гурвич своим видом выражал несогласие, что-то подсказывало Андрею: он на его стороне. Что касается Дорофеева, тут все было просто: по приказу начальства он готов пересчитать зубы хоть дьяволу. Только вот имеет ли Андрей право отдать подобный приказ?..
– Понимаю, не хотите зря рисковать, – медленно, взвешивая каждое слово, начал он. – Это нормально. На Мосфильмовскую я поеду один. Если Бухвостов будет меня спрашивать, придумайте что-нибудь.
– Э-э нет, командир! – вдруг запротестовал Дорофеев. – Один ты с этим козлом умаешься. Так что, Миша, перед Бухалой отдуваться тебе.
– Вы что, сдурели? – растерялся Гурвич. – Хотите на меня одного все свалить?.. Знаете же, что врать не люблю, да и не умею. Он меня в два счета расколет!
– Тогда давай с нами! – предложил майор. – Здесь-то уже все вроде бы закончено… Осталось протокол подписать, это подождет…
– Ладно, уговорили… – тяжело вздохнул Миша. – Только что мы скажем Бухвостову?
– Вернемся и будем думать.
Глава 9
Погром на Мосфильмовской
В дверь трезвонили не переставая, и Павел Андреевич, решивший было не открывать, в конце концов сдался. А вставать совсем не хотелось. После вчерашнего сабантуя раскалывалась голова, тело ломило так, словно ночь напролет он разгружал вагоны с цеом. Постанывая, он встал с постели и, припадая на правую ногу, побрел в прихожую. В свое время он потратил кучу бабок на то, чтобы сделать свою квартиру неприступной крепостью. Железная дверь, ригельные замки, видеокамеры, способные заглянуть в самые темные уголки лестничной площадки, – эти меры предосторожности были приняты не случайно. То, чем занимался Павел Андреевич Хотулев, в прошлом бравый майор спецназа, а ныне ветеран афганской войны и инвалид, подпадало под статью Уголовного кодекса. Впрочем, ради тех бабок, что прошли через него за последние годы, стоило рисковать…