Сейчас, выкатываясь из Восточных ворот, Лучников с усмешкой наблюдал за трудом юного энтузиаста, который висел паучком на середине стены и завершал огромный лозунг КОММУНИЗМ – СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, перекрывая красной краской многоцветные откровения вчерашнего дня. На заду паренька на выцветших джинсах красовался сверкающий знак «Серп и Молот». Временами он бросал вниз, в автомобильную реку, какие-то пакетики-хлопушки, которые взрывались в воздухе, опадая агитационным конфетти.
Лучников посмотрел по сторонам. Большинство водителей и пассажиров не обращали на энтузиаста никакого внимания, только через два ряда слева из «каравана-фольксвагена» махали платками и делали снимки явно хмельные британские туристы, да справа рядом в роскошном сверкающем «руссо-балте» хмурил брови пожилой врэвакуант.
Вылощенный, полный собственного достоинства «мастодонт» чуть повернул голову назад и что-то сказал своим пассажирам. Две «мастодонтихи» поднялись из мягчайших кожаных глубин «руссо-балта» и посмотрели в окно. Пожилая дама и молодая, обе красавицы, не без интереса, прищуренными глазами взирали – но не на паучка в небе, – на Лучникова. Белогвардейская сволочь. Наверное, узнали: позавчера я был на TV. Впрочем, все врэвакуанты так или иначе знают друг друга. Должно быть, эти две сучки сейчас обсуждают, где они меня могли встретить – на вторниках у Беклемишевых, или на четвергах у Оболенских, или на пятницах у Нессельроде…
Стекла в «руссо-балте» поползли вниз.
– Здравствуйте, Андрей Арсениевич!
– Медам! – восторженно приветствовал попутчиц Лучников. – Исключительно рад! Вы замечательно выглядите! Едете для гольфа? Между прочим, как здоровье генерала?
Любого врэвакуанта можно смело спрашивать «между прочим, как здоровье генерала»: у каждого из них есть какой-нибудь одряхлевший генерал в родственниках.
– Вы, должно быть, не узнали нас, Андрей Арсениевич, – мягко сказала пожилая красавица, а молодая улыбнулась. – Мы Нессельроде.
– Помилуйте, как я мог вас не узнать, – продолжал ёрничать Лучников. – Мы встречались на вторниках у Беклемишевых, на четвергах у Оболенских, на пятницах у Нессельроде…
– Мы сами Нессельроде! – сказала пожилая красавица. – Это Лидочка Нессельроде, а я Варвара Александровна.
– Понимаю, понимаю, – закивал Лучников. – Вы Нессельроде, и мы, конечно же, встречались на вторниках у Беклемишевых, на четвергах у Оболенских, на пятницах у Нессельроде, не так ли?
– Диалог в стиле Ионеско, – сказала молодая Лидочка. Обе дамы очаровательно оскалились.
«Что это они так любезны со мной? Я им хамлю, а они не перестают улыбаться. Ах да, ведь в этом сезоне я жених. Левые взгляды не в счет, главное – я сейчас „жених из врэвакуантов. В наше время, милочка, это не так уж часто встретишь“.