На этом портрете он не был изображен во франтоватой капитанской униформе, как на том, что висел в главном салоне. Нет, эта картина была написана позднее, когда одна девица сумела успокоить его страсть к странствиям. Эмма и Джейн вздохнули. Не было ни одного мужчины красивее капитана Ричарда Хадли, пирата из Роузмонта.
Джейн вытащила из кармана носовой платок и слегка промокнула уголок рта.
– Капитан сумел бы справиться с нашей Арабеллой.
– О да! – с блаженным выражением на лице поправила очки Эмма. – Он бы прискакал прямо во внутренний двор, размахивая мечом, и увез ее. – Она откинула голову, на седых буклях играли огненные блики. – Интересно, это было бы инцестом? Он ей прапрапра...
– Эмма! Надо же выдумать такое! – Джейн спрятала платок и поднялась взглянуть на снадобье, которое варилось в маленьком котелке над огнем. Она подняла тяжелый черпак и понюхала его содержимое. – Чего-то не хватает... – Она взяла со стола крошечную бутылочку и бросила несколько сухих листочков в пузырящуюся смесь.
Эмма подошла и встала у нее за спиной.
– Лучше добавь побольше, у констебля Роббинса овцы крупные.
Джейн добавила в котелок еще чуть-чуть, накрыла его крышкой и отложила черпак.
– Хотелось бы что-нибудь сделать для Арабеллы. Если б здесь было побольше подходящих мужчин.
– Мистер Франкот подавал надежды. Прошлым летом он приходил к нам каждый день.
– Но он всего-навсего поверенный, да к тому же намного старше ее.
– Да. – Вернувшись на свое место, Эмма чихнула, корсет натянулся на ее полной груди. – Кажется, я заболеваю.
– Ты вечно заболеваешь.
Эмма не обратила внимания на слова сестры и достала из кармана маленькую коричневую бутылочку. Когда она немного отпила, в воздухе разлился сладкий запах коньяка. Она уже давно перестала пользоваться ложкой, принимая свое «лекарство».
Джейн сняла последнюю петлю и начала новый ряд.
– Арабелле нужен кто-то такой же волевой, как она. Кто-то кто способен понять ее возвышенную душу.
– Кто-нибудь богатый и с положением. И с титулом. Не меньше, чем виконт. – Эмма закрыла бутылочку и положила ее обратно в карман.
Джейн вытянула ноги поближе к камину, в котором потрескивал огонь. Как бы трудно им ни приходилось, они старались поддерживать хоть какой-то комфорт. Они давно уже не могли себе позволить роскошь отапливать зимой комнаты, в которых не спали, и потому превратили бывшую детскую в гостиную. Комната была небольшая и отапливалась одним камином, к тому же она была отделана розовым вощеным ситцем, и это придавало ей уютный и гостеприимный вид. Из мебели, оставшейся от детской, там была только стоявшая в углу кованая железная кровать.