Когда Лаура проснулась, было уже светло и в постели она лежала одна. Посмотрев в окно, она увидела, что снег прекратился и день обещает быть солнечным.
Торопливо умывшись холодной водой, она причесалась, оделась и прошла на кухню, где ее встретил аромат кофе.
Дэвид стоял у плиты и жарил огромные оладьи. Обернувшись, он заметил:
– Как видишь, буря улеглась, так что позавтракаем – и можем ехать.
– Да, я хочу поехать скорее: боюсь, что Сэнди...
– С Сэнди все будет в порядке, – перебил он. – Ты беспокоишься о ней так, что можно подумать, будто ты ее мать, а не няня.
Дэвид сказал это недовольно, и Лауре показалось, что он хотел причинить ей боль, а не успокоить.
– Мне платят за то, чтобы я беспокоилась за нее.
– Тебе платят за то, чтобы ты исполняла свои профессиональные обязанности. Хотя этой ночью ты была на высоте и в других областях, – добавил он насмешливо, глядя, как краска приливает к ее щекам.
Лаура прикусила язык, сдержав готовый вырваться резкий ответ. Не было смысла начинать ссору. Если она будет умнее и сдержаннее, то обязательно победит!
Положив пышные поджаристые оладьи на тарелки, Дэвид сообщил:
– Завтрак готов.
Лаура молча села за стол. Ее каштановые полосы свободно спадали на плечи, с овального лица еще не сошел румянец. Наблюдая, как она поливает тягучим кленовым сиропом оладьи, Дэвид подумал, почти с удивлением, что она очень красива.
Миндалевидные глаза Лауры были аквамаринового цвета, с очень длинными ресницами: когда она смотрела вниз, казалось, что они касаются щек. Ее почти прозрачная кожа напоминала нежную акварель, но очертания губ и подбородка свидетельствовали о характере и силе воли.
Подняв глаза, она встретила его взгляд, и румянец на ее щеках вспыхнул еще ярче.
– Тебе очень идут распущенные волосы, – заметил он.
Лаура предпочла бы убрать волосы в пучок, который придавал ей строгий вид, но ничего не сказала, не желая спорить.
Завтрак они доедали в молчании. Потом Лаура убрала со стола, Дэвид помог ей надеть пальто, и они вышли в сияющий белый мир.
Когда он закрыл дверь, Лаура вздохнула. Столько всего случилось с той минуты, когда он открыл ее! Столько всего, что нельзя забыть и что необратимо изменило их отношения...
Самое обидное, что она была так счастлива этой ночью, а Дэвид просто использовал ее в качестве своего рода вакцины, чтобы приобрести некий иммунитет против того, что он называл болезнью...
Когда она села в машину, ее внезапно поразила ужасная мысль. А вдруг Дэвид, сожалея о случившемся, решит избавиться от нее? Что ей тогда делать?
Погода словно стремилась оправдаться за вчерашний день, и утро было чудесным. Солнце сияло на ясном голубом небе, сам воздух, казалось, блестел, но Лаура, охваченная страхом, не замечала всего этого.