– Уверен, что в Милане есть факсовые аппараты, – с улыбкой заметил Джейс. – А вот разыскать Берка будет труднее. Что ж, пожалуй, мне пора сообщить эту новость Сюзанне. – Он обошел вокруг стола. – Думаю, что она обрадуется. Сюзанна тоже часть местной истории и хочет связать свое будущее с этим городом. И пожалуй, здесь действительно не помешает сделать капитальный ремонт, обновить наше родовое гнездо. – Он снова обвел взглядом помещение, на этот раз с видимым интересом, как бы прикидывая, какое новшество внести в интерьер.
С удовлетворением отметив, что его повзрослевший младший брат способен стать здесь хорошим хозяином, Таггарт заключил Джейса в братские объятия и сказал, похлопывая его ладонью по спине:
– Благодарю, старина! Уверен, что у вас все чудесно получится. – Ему хотелось бы сказать брату много больше, но от волнения слова застряли у него в горле.
– Не надо благодарить меня заранее, можно сглазить, – пошутил Джейс и тоже похлопал его по спине. – Не сомневайся, все будет нормально. Мы с Сюзанной тебя не подведем.
С этими словами Джейс вышел в коридор, ощущая неловкость от затянувшегося обмена сентиментальными банальностями.
– Почему бы тебе не захватить для нее чашку кофе? – крикнул ему вдогонку Таггарт.
– Я знаю другой способ склонить ее к одобрению нашей идеи! – обернувшись, крикнул ему на ходу Джейс. – Гораздо более эффективный.
– Ты дикарь! – с деланным ужасом воскликнул Таггарт.
– Сам ты язычник! – парировал младший брат.
Со своей внешностью спортсмена, аккуратный и коротко подстриженный, Джейс в действительности совершенно не походил на дикаря, которых, кстати, Таггарт повидал на своем веку немало. А вот сам он вполне мог сойти за язычника с острова Новая Гвинея благодаря своему диковатому виду. Голову его венчала копна курчавых волос, лицо от постоянного загара потемнело, как у папуаса, на шее болтались на нити зубы и кости, найденные на раскопках, все тело было покрыто причудливой татуировкой. В общем, на примерного парня из округа Маршалл, где долгие годы его отец работал судьей, он не походил. Зато вполне вписывался в портретную галерею разбойников – основоположников Рогз-Холлоу и потомков свирепых друидов и кельтов. Такая взрывоопасная смесь генов в его крови давала ему полное право считать себя аборигеном, живым воплощением бунтарского духа его своенравных шотландских предков, вытравить который из своих сыновей Морган-старший так и не сумел. И теперь, пронзительно отчетливо осознав это, Таггарт преисполнился бодростью и гордостью. Теперь он был уверен, что их родовое гнездо находится в надежных руках. И мог с легким сердцем заняться изучением таинственной стороны прошлого своего отца.