«Молятся, – понял Березняк, – эти не сдадутся.»
Броневики, не прекращая стрельбы, приблизились к каравану. Пулеметный смерч поднял облако пыли над кольцом людей и животных. Через несколько минут наступила тишина. Прапорщик пришел в себя внизу, среди своих. Все громко говорили, каждый – о своем. Белкин рассказывал, что после того, как он отослал молодого бойца подальше от стрельбы, они с прапорщиком с двух сторон взялись за нарушителей.
– Им ни вперед, ни назад ходу нет.
– Молодцы, – полковник пожал им руки, – представляю вас к награде.
– А что они такие заморенные? – Услышал Березняк и почувствовал, что напряжение боя оставило его. Он оглянулся и увидел, что солдаты собрались вокруг убитых нарушителей. Семеро страшно худых мужчин, одетых в настоящие лохмотья и старик-проводник лежали в одном ряду. У троих на груди были подсумки с магазинами.
– Наверное наркоманы, – предположил замполит, – они знали не больше своих верблюдов. Вот наш почтарь, тот, похоже, мог нам порассказать много интересного, – офицер с сожалением покачал головой, – но он мертвее мертвого.
Командир высыпал на песок содержимое одного из хурджунов. – Посмотрим, что они несли через границу.
Из коробок посыпались золотые обручальные кольца и серебряные ложки.
– Тут можно жениться на целой дивизии баб, – он ткнул сопогом в соседних мешок.
– Зачем за границей наше золото и серебро? – Спросил кто-то из солдат.
– Выясним, а сейчас соберите убитых и груз. Внимательно осмотрите животных, – полковник нахмурился, – может у них в желудках что-нибудь спрятано…
Через неделю Березняку позвонил Зангиров.
– Ты жив? – Удивился прапорщик.
– Конечно, – рассмеялся Муса, – вот собираюсь с женой на Черное море, хотел у тебя погостить. Я слышал, что твою жена с ребятишками, обычно там отдыхают от вашей жары?
– Да, – прапорщик почувствовал волнение.
– Ты скоро демобилизуешься?
– Меньше полгода осталось.
– И сразу туда, к семье?
– Конечно.
– Тогда и встретимся, я приеду и позвоню тебе или заранее дам телеграмму.
Только когда Муса положил трубку, Березняк понял, что ему разрешено демобилизоваться и облегченно вздохнул. Он не знал, что решение отпустить его на покой и закрыть этот мост через границу Леонид Федорович принял после долгих колебаний.
«Старею, – остыв от спора с Беспаловым, подумал Чабанов, – теряю гибкость и становлюсь жадным. И чего держаться за этот контрабандный путь – нынешняя перестройка дает возможность почти открыто гнать за рубеж все, что угодно.