– И давно они сгруппировались?
– В этом составе лет семь или около того.
– Надо же, – удивился Ксенофонтов, но замолчал, поскольку в этот момент открылась дверь и показалась румяная, гладко выбритая физиономия.
– Входите, Пахтусов, – сказал Зайцев. – Присаживайтесь, где вам удобно.
– Так это вы и есть Пахтусов, – непонятно чему обрадовался Ксенофонтов. – Как поживаете?
– А как поживаю… Хорошо. На аппетит не жалуюсь, погода хорошая, пока вот не посадили… – Пахтусов сел, расстегнул пиджак, вытер шею платком, улыбчиво повернулся к Зайцеву. – Что нового на нашем фронте?
– Пока ничего. А вы между собой пока не определили, кто стрелял?
Не решаемся! Уж коли за дело взялись профессионалы, – Пахтусов рассмеялся. – Там еще Васысь пришел, стесняется войти, курит. Может, позвать? – И, не дожидаясь разрешения, он поднялся, сильными упругими шагами подошел к двери, распахнул ее и крикнул в коридор: – Входите, ребята! Уже можно!
Вошли сразу двое. Остановились у порога, кивнули и молча уставились на Зайцева, ожидая указаний.
– Садитесь, – Зайцев приглашающе показал на расставленные вдоль стены стулья. – Это Васысь, это Хуздалев. Что-то остальные запаздывают…
– Придут, – обронил Васысь. – Куда им деваться…
– На охоту больше не ездили? – беззаботно спросил Ксенофонтов.
– Какая охота! – махнул рукой Хуздалев. – Не знаю, будет ли у нас когда-нибудь охота.
– Почему? Вы теперь не скоро соберетесь кого-нибудь хлопнуть!
– Не понял! – распрямился на стуле Пахтусов. – На что это вы намекаете, интересно узнать?
– Какие намеки! – весело отозвался Ксенофонтов. – Открытым текстом шпарю. Ведь не будете же вы отрицать, что заряд кабаньей картечи Асташкину в спину всадил кто-то из вас? Это мне интересно узнать – чем же он вам так досадил?
– Ну, знаете, – Хуздалев оскорбленно поджал губы. – Чтобы так говорить, нужно иметь основания.
– А они у меня есть, – самоуверенно заявил Ксенофонтов. – Потому и говорю. Труп в морге – разве не основание? Не знаю вот только – всей артелью вы его хлопнули или кто-то в одиночку сработал. – Он встал, выглянул из кабинета и, увидев двух человек в курилке, окликнул их: – Вы к Зайцеву? Прошу! Он давно вас ждет. Остальные стрелки в сборе. Зайцев, можете приступать. Пришли опоздавшие Ясин и Феклисов, правильно? Садитесь, стульев здесь предостаточно. Располагайтесь где кому угодно.
И после этих слов Ксенофонтов от дальнейшего разговора попросту устранился. А Зайцев принялся подробно уточнять, кто где в тот день находился, не видел ли чего подозрительного, где стояла машина, кто первым вернулся к ней, кто разжигал костер, в каком порядке все расположились на брезенте, кто обнаружил труп Асташкина в воде, кто тащил его к костру… Время от времени он с недоумением поглядывал на Ксенофонтова, но тот проявлял полнейшее безразличие к очной ставке – подходил к окну, снова садился, иногда вынимал свой огромный блокнот, что-то туда вписывал и опять торчал у окна…