- Мне тоже. Думаю, мы еще встретимся.
- Мы? - повторила Кармен, переводя взгляд с Блейка на Тару, стоявшую возле двери. - Если это будет зависеть от меня, то, полагаю, встреча состоится.
Тара закрыла за ней дверь и поправила на себе домашний костюм: брючки с майкой-тельняшкой. Наряд ей шел, и она подумала, что на этот раз Блейк застал ее не в таком неухоженном виде, как в свой прошлый визит.
Он протянул розу.
- Это тебе.
Тара осторожно взяла цветок, стараясь не задеть шипы.
- Спасибо.
- Я смотрю, у тебя волосы и сейчас рыжие. Я думал, что ты вернулась к прежнему цвету.
- Нет, я крашу в медь. Мне так больше нравится.
- Вообще-то мне тоже... Как твоя рука?
- Теперь лучше. Почти хорошо. Откуда ты взялся здесь, Блейк? С чего ты вдруг решил узнать, все ли у меня в порядке? Впрочем, ты видишь - все прекрасно.
- Да, я вижу. Новая работа, новые друзья...
- Именно так, - тихо произнесла Тара. - Я делаю то, что хочу сейчас делать... А это далеко не каждый может осуществить в своей жизни. Моя новая карьера, может, и не будет стремительной, не достигнет той высоты, о которой я мечтала, но я надеюсь, что со временем у меня кое-что получится...
- Тара, ты трудолюбива и умеешь идти к цели. Я не сомневаюсь, что ты добьешься всего, чего хочешь.
Она кивнула, глядя на розу и стараясь не показать ему свое волнение, боясь открыть ему то единственное, чего она хотела больше всего, но, вероятно, не получит никогда.
- Вот ты и получил ответы на все свои вопросы. -Тара сказала это слишком резко. Но она хотела - или нет? - чтобы он ушел. Чем дольше Блейк оставался, тем труднее для нее становилось скрывать свои чувства. Тара взяла себя в руки, отвела взгляд. А затем все же спросила:
- Ты уверен, что тебе нечего рассказать мне?
- Блейк Фоке - это мое настоящее имя. Стефани тоже Фоке, - заговорил Блейк. - Наши родители были странствующими циркачами. Мы ездили вместе с ними. Они погибли, когда мы были подростками. Стефани ненамного моложе меня. Во время одного из путешествий, когда устанавливали цирковые конструкции, громадный кусок стены обрушился на родителей и придавил насмерть. Я все время обвинял себя в их гибели - меня в тот момент не было поблизости. Мне казалось, будь я рядом, сумел бы их спасти.
Тара вспомнила, что он говорил ей о гибели родителей, но как-то невнятно. И она, если честно, не очень прислушивалась тогда к печальному рассказу. Сейчас ей было очень стыдно и тяжело. Тара взяла его руки и погладила их, словно пытаясь снять его душевную боль.
- Извини меня.
Он покачал головой и заговорил снова, будто заранее решил наконец сказать все и боялся остановиться, чтобы не передумать.