В Неверландах тюльпаны растили в горшках и на грядках, а в Посконии стали засевать ими целые поля и даже степи. Неверланды были вытеснены с агеноридского цветочного рынка, посконичи же еще и ворчали недовольно, что тюльпанными луковицами плохо закусывать совиньон.
Чуть позже посконские умельцы изготовили карманные часы с кукушкой, огранили алмаз, приделали паре инфузорий-туфелек высокие каблуки и отлили первого оловянного солдатика — правда, одноногого, но очень, очень дисциплинированного.
Галерею королевского терема в Столенграде украсила первая местного изготовления картина «Философы Бабрий и Фесон у постели больного Семулянда». Лучшие художники Агенориды приезжали в Посконию с нижайшей просьбой снять копию с этого полотна. Прославился также сей безвестный, живописец и портретом под названием «Бедная Лиза Голконда, или Девушка с усами». Искусствоведы до сих пор спорят, что именно хотел сказать мастер этим портретом.
Забеспокоилась и Стрижания, тогдашняя царица морей, когда по реке Вобле поплыл в ядовитое Синильное море первый боевой корабль, названный для красоты «Эквидистанция».
На корме его красовался Гран-Посконский герб: белый хрен в зеленом конопляном поле и девизом народная пословица: «Ты за хрен, а хрен за тебя!» Откуда взялся хрен, понятно — из пророчества старца Килострата. А конопляное поле… Так ведь само слово «посконь» и значит «конопля».
А вы не знали?
Когда современные посконоведы-медиевисты пытаются с помощью новейших методов определить причины «посконского чуда», они тоже заходят в тот же тупик.
Может быть, все дело в том, что мужички не стали разорять болярские и хворянские имения? В болезни своих владык они, конечно, не верили, но заразы на всякий случай опасались. Что и дало Стремглаву возможность с умом распорядиться оставленными богатствами.
Может быть, исчезла на некоторое время знаменитая посконская зависть, что гирею висела на сознании народном? И времени этого хватило, чтобы зажить по-человечески?
Но зависть, как и все остальное в природе, никуда не исчезает. Она попросту переселилась на Запад, затмив прежде презрительные взоры владык Агенориды.
Ученые не смогли определить природу посконских успехов по одной несложной причине: посконичам просто-напросто поперла невдолбенная пруха, а таких слов в ученом языке не держат.
Стремглав внезапно для себя обнаружил, что никаких таких особенных друзей у его державы нет. Конечно, посконских послов принимали повсюду с почетом, с мнением Гран-Поскони считались — но зубками-то скрипели.
В Неверландах к тому времени уже начала выходить первая в Агенориде газета под названием «Меенхеерваам». На ее страницах знатные беженцы из Гран-Поскони живописали дикие нравы новых хозяев страны, призывали всех остальных королей и герцогов созвать поход против узурпатора Стремглава, и давно бы уже такой поход собрали, но последнее слово все-таки оставалось за Пистоном Девятым, а тот так и не сумел полностью выдавить из себя рыцаря.