— Дело, конечно, сделано. Но вам с Вампиловым эту пьесу еще припомнят.
Так оно и случилось. Главный герой «Утиной охоты» Зилов и вся мужская часть его компании, кроме официанта Димы, трудятся в некоем Бюро технической информации. Надо же было такому случиться, что в Иркутске в то время было всего лишь одно такое бюро, точно с таким же названием. И сотрудники этой замечательной организации закипели благородным возмущением, налились гневом и, дабы все знали, что они не Зиловы, не саяпины, не кушаки, нашли самый верный способ доказать, что они ангелы (не те, что нарисованы Вампиловым в другой пьесе). Лучшим средством обороны, как известно, является донос.
Письмо возмущенных сотрудников Бюро технической информации было передано в обком, там заинтересовались этой отнюдь не технической информацией. Меня, как редактора альманаха и автора предисловия, пригласил Антипин (тогдашний третий секретарь Иркутского обкома КПСС. — Т.Г.). Он дал мне прочитать донос, потом мы поговорили.
Может быть, Антипину не хотелось раздувать дело, ведь это как бумеранг, разносишь других, а попадет самому — недосмотрел. Мы посмеялись. Жалобщикам было отвечено, что Вампилов не имел в виду Иркутск и, конкретно, тех людей, которые приняли пьесу на свой счет. Но ангелы из Бюро технической информации послали донос повыше — аж в ЦК КПСС!
И на наше отчетно-выборное писательское собрание, его срок как раз приспел, явился гость из отдела культуры ЦК КПСС. Стало ясно, что противники «Утиной охоты» воспользуются этим. Однако разгрома не получилось — собрание встало на защиту Вампилова» (Звезда. 1997. № 8. С. 328).
Даже после смерти Вампилова его пьеса вызывала неприятие у тех, от кого зависела ее дальнейшая судьба. Марк Сергеев в своих воспоминаниях рассказывает и о подготовке к изданию первого однотомника произведений Вампилова:
«В октябре 1972 года однотомник был передан мною в Восточно-Сибирское издательство. Месяца через два или три меня вызвал к себе директор издательства и сказал: „Можно издать, но без „Утиной охоты““.
Я понял, что невидимкой стоит за его спиной иркутская цензура. И принял неожиданное решение: забрал рукопись, написал бумагу директору издательства «Искусство» Тараканову. Причем, зная манеру цензуры, я подумал о том, что нужно обязательно послать неугодную пьесу «Утиная охота» в расклейке, чтобы издатели обратили внимание, что пьеса УЖЕ ВИДЕЛА СВЕТ.
Прошло какое-то время, и мне позвонил наш главный цензор — Николай Григорьевич Козыдло:
— Марк Давидович, скажи: как получилось, что в альманахе «Ангара» была напечатана «Утиная охота»? Я что-то не припоминаю, когда давал разрешение на печать.