— К сожалению, пришлось познакомиться. Но мы никакого отношения к ним не имеем, уверяю вас.
— Проходите, чего стоять на пороге. — Женщина посторонилась. — Вы культурнее их, это сразу видно. А, собственно, вы кто?
— Мы представители Интерпола, — соврал Шредер.
— А-а… То-то я заметила, что вы говорите с акцентом. Значит, Петрова ищет Интерпол? Докатался по заграницам! Что он хоть натворил?
Вслед за хозяйкой немцы вошли в сумеречную комнату, освещенную торшером.
— О, ровно ничего криминального, — сказал Шредер. — Нам он нужен исключительно как свидетель.
— Может, чайку поставить?
— У нас нет ни минуты. Скажите, где находится санаторий? Вы можете дать его адрес?
— Вы прямо сейчас хотите ехать туда, как те урки?
— Урки? — не понял Шредер. — Что такое «урки»?
— Бандиты, — объяснила женщина. Фриц, не понимавший по-русски, нетерпеливо поторопил сообщника:
— Проси адрес, быстрее. И выясни, получили ли его мафиози…
— Похоже, что получили… — тоже на немецком отозвался Шредер.
Женщина взяла со стола записную книжку и уселась на диван.
— Значит, вам нужен адрес санатория?
— Да, и желательно поскорее! Ее губы насмешливо скривились, когда она перелистнула страницы.
— Вот он, этот адрес, видите? — И она показала гостям то место в книжке, где был вырван лист. — Его сперли отсюда эти сволочи!
Лицо Шредера разочарованно вытянулось.
— Но нам непременно нужен адрес! Возможно, от этого зависит жизнь вашего мужа!
Лицо женщины вдруг перекосила горькая гримаса.
— Да какой он мне муж! — заговорила она дрожащим голосом, и на глазах ее выступили слезы. — Мы с ним не расписывались… Он и не распишется никогда, я знаю! А когда родится ребенок, отправит меня назад, в Архангельск, гад!
— Мы весьма сожалеем, но все же нам нужен адрес санатория, — поторопил ее Шредер. — Может быть, вы вспомните его без записной книжки? А может, он у вас записан где-то еще?
— Только не подумайте, что я собираюсь его выгораживать! — С этими словами она взяла с того же столика радиотелефон и постучала по кнопкам, набирая номер.
— Алло, Семен? Позови Артюхина. Поздно звоню? Ничего, небось еще не спит… Привет, хмырь. Выдай-ка мне адрес санатория, где мой Петров сегодня оттягивается. А что, может, прямо сейчас и поеду!.. Диктуй. — Она кивнула Шредеру, и тот вынул из кармана блокнот и ручку.
Неведомый Артюхин диктовал женщине адрес, и она повторяла его вслух. Немец записывал.
— Благодарю вас. Вы оказали нам неоценимую услугу.
— Спроси, есть ли у нее фотография? — прошептал Фриц ему на ухо.
— Нет ли у вас его фото? — поинтересовался Шредер.
— Я на его рожу смотреть не могу! — злобно выкрикнула она, отбрасывая радиотелефон. — И вообще — чего вы все ко мне пристали со своим Петровым? Чего он вдруг вам понадобился? — Она встала и, болезненно морщась, прошлась по комнате. — Он меня никогда не любил. Даже не скрывал от меня своих потаскух. Одна Раиска чего стоит!.. Думаете, я не знаю, почему он каждую ночь отсюда уматывает? Да потому, что мне рожать пора! А он, гад, с шалавами трахается…